Таинственный всадник

Кэнхем Марша

– Он был жив, – настаивала Рене. – Антуан сильно поранил его, но этот негодяй был жив. Клянусь.

– Хорошо, но сейчас он мертв. И Рос заявил, что Финн стрелял в него и убил.

– Стрелял в него? – Рене едва не задохнулась. – У него нет оружия!

– Рос также заявил, что Винсент видел, как вы с мальчиком украли рубины, и, более того, он полагает, что вся операция проделана по очень сложной схеме: вы сговорились с Капитаном Старлайтом и вместе провернули дельце.

Рене покачала головой и попятилась в сторону туннеля.

– Я должна идти к нему.

– И дальше что? – спросил Тайрон, поймав ее за руку. – Что

вы сможете сделать? Чем поможете Финну?

– Я… я могу сказать правду. Я могу рассказать, что произошло на самом деле.

– Что случилось на самом деле? А откуда вы знаете?

– Финн не убивал месье Винсента!

– Я тоже уверен, что старик не делал этого. Но в комнате они с Росом были вдвоем, поэтому скажите-ка, кому поверят?

Дадли зажег свечу. Слабый свет не позволил хорошо рассмотреть выражение ее лица, но Тайрон чувствовал, в каком она отчаянии.

– Я не могу отказаться от него! Я не оставлю его!

– Вы не отказываетесь от него, и вы не оставляете его. Рос уже отправил Финна в тюрьму Ковентри, и если вы сейчас вернетесь в дом, то окажетесь в камере по соседству с ним. – Тайрон склонил голову набок, прислушиваясь к слабому лаю собак в отдалении. – Но это может произойти и без возвращения в дом, если мы, черт побери, будем торчать здесь и не попадем в город раньше, чем люди Роса.

– Мы можем вернуть им рубины, – сказала Рене, сопротивляясь, – Тайрон подталкивал ее к лодке. – Мы можем отдать их за Финна.

– Я очень сомневаюсь, что горстки камней было бы достаточно, чтобы успокоить тщеславие Роса, – мрачно заметил Тайрон.

– Но, сэр, – подал голос Антуан. – Месье Винсент сказал, что они стоят двести тысяч ваших английских фунтов. Конечно, он не думает, что Финн стоит так дорого.

Тайрон внимательно посмотрел на мальчика, заметив, как сильно он истощен.

– Двести тысяч? Где вы услышали о такой сумме?

– Я научился очень хорошо слушать, месье. И когда в комнате Рене раздались крики, я приложил ухо к двери и разобрал каждое слово. Он сказал: «Вы должны были хорошо постараться ради безделушек в двести тысяч фунтов».

Тайрон нахмурился и посмотрел на Рене.

– Он говорил вам подобное прежде?

Рене смотрела в черноту туннеля и с трудом пыталась понять вопрос Тайрона, а когда ей это наконец удалось, девушка покачала головой:

– Нет. Когда он впервые дал их мне, он хвастался, что они стоят пятьдесят тысяч фунтов, словно я никогда не видела драгоценных камней и должна была умереть из-за его великодушия.

– А он говорил вам, что сделал копию гарнитура?

– Копию?

– Из стекла. Очень хорошая подделка, но стоящая гроши.

– Нет, – потрясенно прошептала Рене. – Нет, он ничего подобного не говорил мне. Откуда вы знаете, что он сделал копию?

– Робби подслушал их разговор, они с Росом сидели в карете и беседовали. Очевидно, Винсент не собирался рисковать настоящими рубинами и не доверял полковнику Росу. А может быть, Эдгар Винсент понял, что совершил серьезную ошибку, подарив вам камни, мамзель.

– Тогда… Драгоценные камни, которые были на мне сегодня вечером, ничего не стоят, – в ужасе воскликнула Ре––не, – и у нас ничего нет, чтобы заплатить за свободу Финна?!

Лай собак приближался, и это побудило Дадли взять дело в свои руки.

– У нас вообще ничего не будет через несколько минут, если мы не сядем в лодку и не уберемся отсюда подальше. Как твои

ребра? Выдержат? – спросил он Тайрона Харта.

– Они-то выдержат, но ты совершенно прав, дружище, нам давно пора уносить ноги, – ответил Тайрон.

Дадли направился вперед, за ним пошли остальные; они осторожно пробирались по мелкой гальке, стараясь, чтобы она как можно тише хрустела под ногами, туда, где стояла привязанная лодка. Течение в канале было быстрым и сильным, после недавних штормовых ливней вода высоко поднялась, за утро ее прибавилось, она была мутная и бурлила. Берега мелькали так быстро, словно их подгонял ветер, и хотя их скрывала темнота ночи, Дадли хорошо знал дорогу, он был опытным гребцом. Опыт он приобрел, занимаясь опасным, но весьма прибыльным делом – контрабандой, и они проскользнули во мраке ночи, словно привидения.

Рене и Антуан, накрывшись одеялом, едва слышали шепот мужчин и почти не заметили, как прошло время. Впереди замаячили огни, они проскользнули мимо мостов, приближаясь к городу. Наконец Дадли загнал лодку под деревянный мостик, ожидая, когда патруль из четырех драгун проедет мимо, и лошадиные копыта, словно гром, прогрохотали над ними. Добравшись до следующего моста, они пришвартовали небольшой ялик к причалу и поднялись вверх по крутой лестнице на улицу, дома на которой стояли так тесно, что их крыши соединялись и казалось, что дома наклонились друг к другу за поддержкой. Из канав, заполненных слизью, остро пахло рыбой. В каждом доме над дверью висела деревянная доска с инициалами владельца; в некоторых окнах горели огни, из битком набитых пивнушек доносились пьяные голоса, но Дадли спешил вниз, поворачивая из одного переулка в другой, пока звуки не смолкли, а зловоние почти исчезло. Пролетка ожидала их в одном из узких переулков, и в то время, как Дадли торопливо расплачивался с безликой тенью, стоявшей на часах, Тайрон помогал Рене и Антуану за–браться в темную глубину пролетки.

Они продрогли до самых костей. Кулаки Винсента, проход через туннель, страшная новость о Финне, переезд по каналу сделали свое дело, и Рене почувствовала, что заболевает. Всю дорогу она боролась с ужасными схватками в животе. И сейчас она еле удержалась от стона, когда пролетка едва не завалилась на бок, въезжая в переулки, ведущие к Прайори-лейн.

Дадли покружил и, оказавшись позади дома, въехал в мощеный внутренний дворик. Он остался выпрягать лошадей, а Тайрон проводил Рене и Антуана в дом. Мэгги Смоллвуд ожидала их с горячим чаем, бульоном и бисквитами, но, увидев бледную Рене, ее разбитое лицо, быстро проводила девушку наверх. Рене сняла промокшую одежду и растерлась сухим толстым полотенцем. Мэгги развела огонь в камине и укрыла Рене несколькими одеялами, а сама спустилась вниз, чтобы приготовить горячую воду для ванны.

Теперь Рене уже не сдерживалась. Она наклонилась к тазику, ее стошнило, она зарыдала и билась в конвульсиях до тех пор, пока сильные руки не подхватили ее и не отнесли к очагу.

Глава 25

– Я растревожу вашу рану! – слабо запротестовала Рене.

– Все прекрасно, не волнуйтесь.

– Но ваша рана… – Рене попыталась высвободиться из объятий Тайрона и встать на ноги.

– С моей раной все в порядке, – повторил Тайрон. – Уверяю вас, с ней будет все в порядке, если вы перестанете извиваться, как червяк, и успокоитесь, мамзель.