Таинственный язык мёда
Шрифт:
– Кого вы здесь ищите?
Анжелика вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял тот самый мужчина из «Ситроена». У него был грубый голос и рассерженное выражение лица. Кожа была так смугла, будто солнце его самый верный друг и соратник, а зеленые, сверкающие глаза еле-еле виднелись за прищуренными веками. Но что-то еще раздражало Анжелику в этом взгляде. Машинально она протерла ладони о джинсы.
– Я… на самом деле никого.
Он слегка наморщил
– Кто вы такая?
Сначала Анжелика решила проигнорировать вопрос. Она обернулась. Никого не было видно, да и Лоренцо остался в фургоне. Анжелика услышала лай своего пса и яростно выпалила.
– Меня зовут Анжелика Сенес, а вас?
– Что вы здесь забыли?
Вообще-то это не его дело. Анжелика даже собралась так и сказать, но предпочла ответить помягче.
– Здесь жила моя тетя.
Мужчина вытаращил глаза, посмотрел на дом, опять на Анжелику.
– Маргарита? – произнес он еле слышно, словно ему было трудно выговорить это слово.
– Да, Маргарита Сенес, – ответила Анжелика.
Он покачал головой.
– Мы ее похоронили на прошлой неделе.
– Знаю.
И в этом согласии скрывалась такая невыносимая боль, что слова были не в состоянии ее выразить.
Мужчина вдруг отпрянул, будто только в тот момент осознал, что присутствие Анжелики было неслучайным.
– Как вы узнали? Имею в виду, о смерти Маргариты? – изумился он. – Вам что, кто-то звонил?
– Кто-то? В каком смысле?
Что за дурацкий вопрос, подумала Анжелика.
– Вы не здешняя.
Это было утверждение, а не вопрос.
– Как вы узнали, что Маргарита умерла?
– Здесь с Маргаритой была моя мать.
Мужчина еще внимательнее пригляделся к Анжелике.
– Ее имя?
Да что этому типу нужно? С какой стати он забрасывал ее всеми этими вопросами? Ну да, они были в Аббадульке, где понятие частной жизни имело совсем иные смыслы. Но даже по местным меркам любопытство незнакомца граничило с наглостью. Анжелика заметила, что мужчина ужасно взволнован.
– Мария Флоринас, – пробормотала она.
– Что?
Мужчина покачал головой, затем взглянул на дом. Он сжал пальцы в кулаки и сунул их в карман.
– Ну, тогда мы родственники, – пробурчал он, неожиданно расплывшись в улыбке.
Анжелика нахмурилась.
– Я не понимаю.
– Меня зовут Джузеппе Фену, я твой кузен.
Он не протянул ей руку, да и его взгляд вряд ли можно было назвать доброжелательным. Анжелика никогда не общалась с семьей отца,
Видимо, он был сыном одной из родственниц отца. Она смутно припоминала лицо какой-то женщины.
– А, понятно.
– Эти ключи, – спросил он, указывая на связку в ее руках. – Кто тебе их дал?
Ей не нравилось, как этот кузен – или дядя, или племянник, кем бы он ни был, – смотрел на нее, и тон его тоже. Анжелика занервничала еще больше.
– Мне их дала Маргарита.
Джузеппе оторопел.
– Что за чушь ты несешь?
Ей потребовалось титаническое усилие, чтобы не отшатнуться при виде угрожающего взгляда этого мужчины. Она уже собиралась вытащить письмо Маргариты, но вдруг передумала.
– А в чем, собственно, дело? – спросила она. Анжелика не могла понять, что же такое происходит, но интуиция подсказывала не очень-то доверять ему. – Я чего-то не знаю?
Джузеппе не ответил, а вместо этого, бросив огненный взгляд, развернулся и ушел. Хлопнув дверцей, сел в машину и умчался, подняв клубы пыли.
– Расскажешь кому, не поверят, – пробормотала Анжелика. Она смотрела вслед «Ситроену», пока он не исчез из виду, и, нахмурившись, вернулась к воротам.
И все вмиг стало неважным.
Джузеппе Фену выветрился у нее из головы, как и все остальное.
Вот он, дом Яи, такой же красивый, каким она его помнила. Даже еще красивее. Она поймала себя на том, что улыбается, не в состоянии отвести взгляд.
Дом занимал всего один этаж, одна лишь башня возвышалась над зданием. Обожженные кирпичи, белая штукатурка блестела на полуденном солнце, а сквозь трещинки в стенах пробивался вьюнок. Затем одна за другой вереница огромных стеклянных дверей и облезлых ставней, некогда синих, сейчас сохранивших лишь намек на былой цвет. Этот бледно-голубой в сочетании с зеленью газона, краснотой маков и желтизной маргариток делал облик этого старого и тяжеловесного дома благороднее. А вот и она, старая глициния. Сколько раз Анжелика пряталась среди ее ветвей? Сколько бус сплела из ее цветущих кистей? Казалось, будто это дерево обнимает дом и защищает своими длинными сучковатыми черными ветвями. Неожиданно поднялся ветер и, принеся с собой насыщенный аромат, заколыхал это лиловое море. На мгновение Анжелика почувствовала, как лепестки нежно касаются кожи, и ей показалось, будто старая глициния заключает в объятия не только дом, но и ее саму.
Конец ознакомительного фрагмента.