Так кто же виноват в трагедии 1941 года?
Шрифт:
Впрочем, с точки же зрения морали позиция Москвы в этом вопросе мало чем отличалась, скажем, от позиции Парижа, когда 6 декабря 1939 года французы заключили аналогичный договор о ненападении с Германией. А на следующий день министр иностранных дел Франции Бонне разослал циркулярное письмо, в котором информировал французских послов об итогах его переговоров с Риббентропом, сообщая им, что:
«Германская политика отныне ориентируется на борьбу против большевизма. Германия проявляет свою волю к экспансии на восток».
А еще через несколько дней на заседании английского правительства
Так чем же был для Сталина пакт Молотова-Риббентропа? Теперь нередко можно услышать точку зрения, согласно которой этот пакт, сделал нацистскую Германию и СССР чуть ли не союзниками. Однако как Гитлер, так и Сталин явно сознавали, что подписанные договоры носят временный, чисто тактический характер.
Гитлер полагал, что пакт с Москвой даст ему возможность сперва разделаться с Францией, а затем уже перейти к главной цели его жизни — завоеванию жизненного пространства на Востоке. Сталин же, заключая пакт о ненападении, прежде всего, преследовал цель уничтожения нацистского режима Германии. Для него заключение пакта было лишь очередным этапом противоборства с нацистами, однако борьбу эту Кремль, вполне естественно, желал бы вести чужими руками.
При этом изначально Сталин вовсе не собирался становиться даже временным союзником Гитлера и именно поэтому не обсуждал во время переговоров с Риббентропом 23 августа возможность ведения совместных с Германией военных действий против Польши. Это прекрасно видно, в том числе, и из текста телеграммы, которую 3 сентября Риббентроп отправляет в Москву Шуленбургу:
«Мы совершенно уверены в окончательном разгроме польской армии в течение ближайших недель. После этого мы оккупируем территорию, которая в Москве была определена как сфера интересов Германии. Вполне естественно по чисто военным причинам, что мы продолжим боевые действия против польских частей, которые к тому времени окажутся на территории, являющейся сферой интересов России.
Пожалуйста, обсудите немедленно с Молотовым, не предпочтительнее ли для русских выступить в нужный момент против Польши в сфере интересов русских и оккупировать эту территорию. Мы считаем, что это не только облегчит наше положение, но будет также в духе соглашения, подписанного в Москве, и в советских интересах».
Как следует из выступления на политбюро 19 августа, Сталин ошибочно сильно преувеличил военную мощь Лондона и Парижа, считая, что Запад в ходе военного конфликта, скорее всего, разобьет нацистов. При этом, прежде всего, его заботило, чтобы это не произошло слишком быстро, и французы не оккупировали бы Берлин. Тогда в Германии была бы возможна революция и приход к власти коммунистов. Для того чтобы оттянуть, как казалось Сталину, неминуемое поражение Германии Кремль и был согласен поставлять нацистам сырье.
По этому поводу сейчас раздается целый хор обвинений якобы в беспрецедентном коварстве советского вождя. Однако о каком коварстве может идти речь? Ведь коварство может быть осуществлено лишь по отношению к союзнику, а Запад летом 1939 года стать военным союзником Советской России так и не пожелал. Мало того, за спиной Москвы Лондон сам вел секретные переговоры
А насколько политика того времени была прагматична и аморальна, можно судить, скажем, из слов будущего президента США Трумэна, сказанных им сразу после нападения Германии на СССР:
«Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».
Все это было нормой международных отношений предвоенного времени, а Сталин был лишь одним из многих политиков, следующим этой норме. И осуждать его за это с позиций сегодняшнего дня — смешно и глупо.
Сталин, прежде всего, хотел отвести войну от наших границ. При этом его мало волновала судьба Запада, ровно как и Запад мало волновала судьба Советской России. Однако, допустив ошибку в оценке военной мощи Запада, советский лидер допускает еще одну роковую ошибку, считая, что даже если нацисты и победят в предстоящей войне, то после этого они будут настолько ослаблены, что в ближайшие десять лет не смогут представлять угрозы для СССР:
«Рассмотрим теперь второе предположение, т. е. победу Германии. Некоторые придерживаются мнения, что эта возможность представляет для нас серьезную опасность. Доля правды в этом утверждении есть, но было бы ошибкой думать, что эта опасность будет так близка и так велика, как некоторые ее представляют. Если Германия одержит победу, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы начать вооруженный конфликт с СССР по крайней мере в течение десяти лет».
Реальность, к сожалению, опрокинула сталинские прогнозы. Нацисты с легкостью разбили Польшу, а Запад, формально объявив войну Германии, так и не пришел на помощь своему восточному союзнику. Ситуация в Европе в течение нескольких месяцев изменилась коренным образом. Германия, получив в свои руки промышленность и резервы большей части континента, многократно усилилась, причем даже в большей степени, чем это удалось сделать за это же период Красной армии.
Тем не менее, несмотря на все допущенные просчеты, заключив пакт о ненападении с фашистской Германией, Сталин добился главного. Он заставил Запад воевать с Гитлером и тем самым разрушил намерения Чемберлена восстановить направленный против СССР англо-германский военно-политический союз. В результате советскому руководству удалось решить целый ряд проблем, сыгравших громадную роль в будущей Победе над нацизмом:
Во-первых, Москве удалось почти на два года оттянуть начало войны с Германией и с первых же ее дней обеспечить себя боевыми союзниками, которые не только отвлекали до трети немецких дивизий, но и поставляли Советской России оружие, технику и продовольствие.
Во-вторых, в ходе дипломатической игры Сталин вернул значительную часть территории, потерянной Россией после ПМВ, существенно отодвинув границы страны на запад.
В-третьих, договор с Германией сделал бессмысленной агрессию Японии против СССР, поскольку такая агрессия имела смысл только при скоординированном нападении на Советский Союз Японии и Германии. Гитлер же заранее даже не предупредил японских союзников об изменении своих намерений, а просто-напросто подставил их, бросив на произвол судьбы.