Так кто же виноват в трагедии 1941 года?
Шрифт:
События 1939-40 годов. Картина, которую обычно живописуют сторонники версии о советской агрессии в Прибалтике, как правило, начинается с того, что до 1939 года у Литвы, Латвии и Эстонии развивались нормальные взаимоотношения с СССР, которые регулировались целой системой взаимных договоров. Однако в результате сговора Сталина с Гитлером эти отношения были коварно нарушены. Причем юридическим основанием этого якобы стал секретный протокол пакта Молотова — Риббентропа, который противоправно поделил территорию Восточной Европы на сферы интересов Германии и СССР, отнеся Прибалтику к сфере интересов Советского Союза.
Заметим, что такое одностороннее и тенденциозное освещение событий предвоенного времени
В связи с агрессивными действиями Германии весной 1939 года и захватом гитлеровцами Клайпедского края у Литвы, а так же с учетом того, что Латвия и Эстония имели тесные военно-политические и экономические связи с рейхом, правительство СССР 28 марта вручило правительствам Эстонии и Латвии ноту, в которой заявило, что оно не может и далее оставаться безучастным зрителем установления господства фашистов в Прибалтике. Одновременно Москва предупредила Ригу и Таллин об опасности подобных соглашений с Германией для прибалтийских государств и их несовместимости с договорами Эстонии и Латвии с Советским Союзом.
В апреле между Англией, Францией и СССР начались переговоры о заключении соглашения о взаимной помощи в случае начала фашистской агрессии. Одним из условий такого договора, выдвинутым с советской стороны, явилось предложение распространить англо-франко-советские гарантии на Литву, Латвию и Эстонию. Однако по требованию из Берлина прибалтийские республики от этих гарантий категорически отказались. А Эстония даже заявила, что будет рассматривать их как акт агрессии против своей страны. Тем не менее, 7 июня Латвия и Эстония, несмотря на предупреждение Москвы, подписали договоры с Германией, которые фактически превращали эти страны в сателлиты Третьего рейха.
Уже 26 июня начальник генерального штаба Германии генерал Гальдер и начальник военной разведки адмирал Канарис, начали свой инспекционный визит в Эстонию и Латвию. Вместе с ними приехала группа военных специалистов, которые составили карты пограничных с СССР районов этих стран и сфотографировали ряд участков полосы прохождения границы, а в начале августа ранее подписанные соглашения были дополнены секретными приложениями о гарантиях границ. Государственные и общественные учреждения оказались наводнены гитлеровскими агентами. В любую минуту можно было ожидать вступления в Прибалтику германских войск с фактического согласия их правительств.
О том насколько доверительными были связи между вермахтом и командованием эстонской армии прекрасно видно, например, из сообщения германского посланника в Эстонии Фровайна, о его беседе с начальником штаба эстонской армии генералом Рэком. Фровайн писал в своем донесении в Берлин:
«Генерал Рэк заявил, что Эстония также может оказать содействие в этом деле. Например, Финский залив очень легко заминировать против советских военных кораблей, не привлекая никакого внимания. Имеются и другие возможности».
Впрочем, относительно тайных договоренностей фашистов с прибалтийскими правительствами можно судить по утвержденной Гитлером 11 апреля директиве, в которой не без основания говорилось, что позиция прибалтийских государств будет полностью определяться в Берлине:
«Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».
Таким образом, в первой половине 1939 года правительства прибалтийских государств пошли на тайный сговор с фашистами, а их действия представляли прямую
В этой обстановке Москва предприняла энергичные политические шаги по нейтрализации германской экспансии, в том числе и в Прибалтике. Однако из-за неконструктивной позиции Запада англо-франко-советские переговоры зашли в тупик, и в этой ситуации Сталину ничего не оставалось, как принять предложение Гитлера о заключении советско-германского пакта о ненападении.
Одним из практических последствий этого пакта являлся отказ Берлина от планов оккупации территории Прибалтики, предусмотренных директивой Гитлера от 11 апреля 1939 года. Добившись от Берлина признания Прибалтики сферой своего влияния, СССР заключает договора о взаимопомощи с Эстонией, Латвией и Литвой, и размещает на территориях этих стран свои военные и военно-морские базы.
Однако после катастрофического поражения Запада в мае-июне 1940 года международная ситуация изменилась кардинальным образом. На европейском континенте СССР остался один на один с фашистской Германией. В этой ситуации Москва была вынуждена предпринять превентивные шаги по укреплению своих западных рубежей, предъявив Литве, Латвии и Эстонии ультиматум о замене их правительств на правительства лояльные по отношению к Советскому Союзу и о вводе советских войск на их территорию. А вскоре после этого, разумеется, не без давления из Кремля, прибалтийские парламенты приняли постановления с просьбой о приеме этих республик в состав СССР, которые вскоре были удовлетворены.
Присоединение Прибалтики к СССР в 1940 году, бесспорно, было произведено в условиях угрозы применения силы с советской стороны и с некоторыми нарушениями конституций и законов этих стран. С современных позиций это можно было бы квалифицировать, как косвенную агрессию. Однако в то время понятие косвенной агрессии еще не было принято и запрещено международным правом.
Но самое главное состоит в том, что в данном конкретном случае факт угрозы применения силы никоем образом не может служить основанием для признания недействительным вхождение Эстонии, Латвии и Литвы в состав СССР. Ведь с одной стороны признание независимости Прибалтики в 1920 году в свою очередь так же было сделано в условиях угрозы применения силы по отношению к РСФСР, а с другой стороны договора, заключенные под угрозой применения силы, в соответствии с международным правом считаются юридически ничтожными лишь с момента принятия Венской конвенции 1969 года, которая обратной силы не имеет. Так что с точки же зрения международного права эпохи 1940 года вхождение прибалтийских стран в состав СССР является не оккупацией, а вполне законным возвратом Литвы, Латвии и Эстонии в состав страны, являвшейся правопреемницей Российской империи.
Здесь надо сказать, что во время Второй мировой войны политическая практика превентивных ультиматумов и оккупации суверенных государств была достаточно распространенным явлением. Так, например, 8 апреля 1940 года Великобритания с целью пресечения германского судоходства в районе побережья Норвегии без какого-либо предупреждения начала минировать норвежские территориальные воды.
В августе 1941 года Англия и СССР предъявили совместный ультиматум к Ирану под весьма надуманным предлогом о высылке оттуда немецких технических специалистов. Когда же шах промедлил с ответом, обе державы силой подавили сопротивление иранской армии, оккупировали Иран и вынудили Реза-шаха отречься от престола, после чего он был выслан в Южно-Африканский Союз под надзор английских властей. А на освободившийся трон был посажен его сын. Далее союзники принудительно мобилизовали местную дешевую рабочую силу, чтобы построить дорогу между Шатт-эль-Араб и Каспийским морем для содействия американскому экспорту. В целом же оккупация Ирана продолжалась до 1946 года.