Так не бывает!
Шрифт:
Он подключил ноутбук, и на огромном экране появились кадры новой заставки к старой программе. Святослав распинался и долго говорил о преимуществах, о том, что зрители больше запоминают ярких красоток, что новые партнёры пойдут охотнее на такую яркую обёртку, приводил аргументы, цифры статистики. Когда видео было выключено и свет включён, то раздались аплодисменты… Андрея. Как секретаря этого собрания. Молодой босс напрягся.
Каравайцев молча поднял на него глаза, и его брови вскинулись. Ассистентки резко встали возле него.
– Ничего возмутительнее я ещё не видел, Слава, – строго
– Разве Вас не убедили мои доводы? – попробовал защититься босс.
– Вы знаете специфику моей передачи? – спросил он, и Святослав кивнул: что-то там о семье, о домашнем уюте, о всякой ерунде – в общем-то, ерунде для молодого мужчины.
– Да, – не моргнув глазом ответил босс.
– Значит, Вы понимаете, насколько то, что будет на заставке, идёт в разрез с самим смыслом передачи? – спросил пожилой ведущий, зорко вглядываясь в выражение лица Святослава.
– Ну почему же? Всё течёт, всё изменяется, к нам придут новые зрители… – попробовал оправдаться молодой мужчина.
– И покинет старая аудитория, Вы же и концепцию программы хотите изменить? – сказал он, и в голосе почувствовалась сталь.
– Немного оживить… – вставил Святослав.
– Ничего себе немного! – воскликнул Каравайцев. – Да Вы меняете всё, вот Ваш бы отец…
Он не дал договорить старику – шефа понесло.
– Тут нет моего отца, – твёрдо сказал он.
– Ну, тогда и меня здесь не будет, – спокойно ответил Каравайцев, так же неспешно встал, откланялся.
Его помощницы осуждающе посмотрели на Королёва.
– Что это значит? – возмущённо проговорил парень.
– Значит то, что я увольняюсь, – ответил тот и медленно покинул зал.
И это был удар под дых. Один из старейших ведущих их корпорации сейчас ушёл под громкие фанфары «удачного» менеджмента сына Королёва-старшего, великого воротилы шоу-бизнеса и бездарного его сынка Славы, с которым не считаются, которому вечно в пример ставят его более удачливого брата – Михаила.
Святослав медленно прошёл в свой кабинет. Надо бы выбраться домой, поспать нормально в постели, может быть, даже выпить. Он подошёл к столу и сел за него. В голове стучала одна мысль: «Что же сейчас будет?» И в тёмном кабинете, освещённом только настольной лампой, зазвонил телефон. Молодой босс вздрогнул и ещё долго смотрел на дребезжащий аппарат. Делать было нечего – надо было ответить.
Трубка была вскинута, и Святослав услышал голос с теми нотками, которые неприятно оседали в его душе.
– Здравствуй, Слава, – мрачно, неэмоционально, как будто его имя было сродни значению названия насекомого, так же с раздражением и неприязнью оно было произнесено.
– Здравствуй, отец, – бесцветно вторил сын.
– Слышал, у тебя трудности с Каравайцевым? – отец всегда был прям, как и сам Святослав.
– Это решаемо, – Святослав лихорадочно соображал, что же за крыса так быстро донесла на него отцу.
– Так решаемо, что Каравайцев уходит, а компания лишается нескольких миллионов за отсутствие рекламного шоу? – отец всегда мог задать вопросы, на которые у его сына не имелось ответов.
Святослав молчал, он действительно не знал, что ему ответить, он лишь понял, что в полной ж… заднице.
– Верни всё как было,
– Нет, – выдохнул парень обречённо.
– Отлично, Слава.
Послышались короткие гудки, и босс медленно повесил трубку. Он не знал, что же ему делать, он ведь реально сейчас обмишурился, сам. Святослав посмотрел на бумаги и заметил яркую папку с надписью имени автора. Когда босс прочёл её от корки до корки, то словно бы обезумел и, натянув на себя пиджак, схватив бумаги, понёсся в отдел кадров.
Отдел кадров или цитадель женщин, которые знают всё.
Отдел кадров – то место, где начинается ваша работа, карьера, место, где вы пьёте воду из кулера или откуда уносите ручки домой (каждый в работу вкладывает свой смысл). Вы наивно полагаете, что начинаете на каждой новой работе с чистого листа. Но это не так. Приходя оформляться в эту цитадель женщин, вы попадаете в хитросплетение умозаключений, строящихся на многолетнем опыте (как мы поняли, Семён Степанович – консерватор и не любитель перемен и довольствуется на руководящих позициях опытными, старыми, проверенными работниками), который безошибочно даёт им понятие о каждом новом кадре и не только: о его прошлом, настоящем и даже будущем.
Святослав вбежал растрёпанный и немного суетливо подошёл, стараясь скрыть волнение, к начальнице отдела кадров. Босс окинул взглядом помещение и понял, что оказался в цветнике. А среди этого цветника возвышалась объёмная начальница со строго сведёнными бровями.
– Мне нужен адрес одной сотрудницы, – спросил он.
– Какой же это? – спросила начальница, и её взгляд стал ещё и настороженным.
– Клячкина, Виктория Денисовна Клячкина, – произнёс Святослав, стараясь не шмыгнуть носом, как провинившийся школьник – в конце концов, он тут босс или кто?
– Зачем? – ещё один вопрос.
А шеф начинал понимать, что сейчас упадёт в оправдания и не нужные никому объяснения. Они сверлили друг друга глазами. Начальница отвела их первая и молча кивнула одной из своих подчинённых. Та так же молча клацнула по клавиатуре, и принтер довольно заурчал. Она подошла к боссу и протянула ему листок, где значился адрес его помощницы. Королёв поблагодарил своих коллег и выбежал из помещения.
– Чудеса какие, девочки, – сказала начальница, глядя на внимательно прислушавшихся к ней сотрудниц, – всегда бегали за нашим Славкой – он никогда ни за кем не бегал, вот попомните меня, женится он на этой Клячкиной.
Где-то на окраине Москвы.
Вика сидела на диване, хлюпая носом. Несправедливость этого мира свалилась на неё всем своим неуклюжим организмом, и она оказалась придавлена его тяжестью полностью. В голове складывались ужасные картины: неуплата ренты за её убогое жильё, лекарства для отца, её курсы китайского, а ещё… у неё столько планов для себя…
В дверь позвонили. Это мог быть только хозяин квартиры.
– Принесла же нелёгкая, – проворчала девушка, громко высморкавшись и нехотя встав с дивана.