Так не у всех
Шрифт:
– Как мне завести девушку? Можно ли мне купить ее?
– Нет, это незаконно, – отвечаю я.
– А если я найду ту, которая мне не понравится, то я смогу совершить обмен где-то?
– Нет, ответ отрицательный…
Хотя стоит признать, что я мог бы заработать состояние, если бы создал брачное агентство для аутистов, и их матери платили бы мне состояния, чтобы их дети наконец-то женились и покинули дом, тогда эти матери смогли бы заняться своей жизнью. Хотя то же можно сказать и об их отцах.
Здесь встает вопрос о понимании отношений. Например, как дети находят друзей на пляже в летний день? Они никогда до этого не встречались, но быстро сходятся, начинают общаться и играть вместе. А ребенок с синдромом
– Какой сигнал мне подать о том, что я могу присоединиться?
– Что мне сказать или сделать?
Все эти особенности сбивают с толку и не имеют ничего общего с интеллектом, это социальное понимание. Многие мои пациенты фантазируют о поиске какой-то инструкции, шпаргалки или свода правил: как надо в той или иной ситуации реагировать или взаимодействовать с окружающими? Какие слова, какие жесты использовать?
На самом деле, такой ответ есть: личная терапия или группа поддержки. В таких условиях можно выработать множество эффективных стратегий, которые будут снимать тревожность и помогать в ежедневной коммуникации.
Теперь следующий момент – ограничительный. Многие из вас ненавидят терминологию. Эти же люди разговаривают как академики. Они используют слова, которые никто не может понять, и создают впечатление интеллектуалов. Подобным образом время от времени веду себя и я. Абсолютно искренне говорил всегда о том, почему выбрал психиатрию в университете: можно говорить витиеватыми терминами, которые будет понимать даже не каждый коллега. Anaesthesia psychica dolorosa, Phallic jouissance, проективная идентификация? Дайте два. Обожаю выстраивать длительные монологи с использованием сложных терминов и двойственных посланий.
Таким людям нравится рутина, они не любят перемен, неожиданностей и сюрпризов. Они любят ритуалы и последовательность, и когда случаются перемены, они жмут на тревожную кнопку и разгоняют свою тревогу до невероятных показателей. «Аспи» стремятся к предсказуемости жизни.
Итак, ограничительный компонент – сильное ограничение и зацикленность интересов. Например, возьмем молодежь. Этого нет в диагностических критериях, но молодые люди часто проявляют таланты в разных играх в мобильных телефонах и компьютере. Особенно так называемые бесконечные игры: MOBA и другие варианты онлайн-игр. Множество отдельных заданий, которые можно выполнять миллионы раз, захватывают внимание и могут отнимать часы, дни и недели.
Зацикленность на интересе. Она может длиться часами, днями и даже десятилетиями. Такие люди собирают всю информацию, у них феноменальные знания в интересующей их области. Есть «ходячие энциклопедии», но в школе им преподают обычные уроки. Многие люди с синдромом Аспергера говорят, что то, чему вы их учите, это пустая трата времени, однако они хотят знать больше в той области, которая их интересует.
Следующий момент – чувствительность к сенсорным аспектам их окружения. Сюда входят и слуховые аспекты.
Когда я беседовал с подростками и спрашивал их о педагогах, которые им нравятся, они отмечали, что не переносят учителей, которые кричат. Поэтому иногда они не желают посещать детские площадки не из-за социальной составляющей, а из-за шума, быстрого бега и возможных столкновений друг с другом. Они также избегают празднования дней рождения, где могут быть шары, которые часто лопаются. В таком случае дети и подростки с РАС испытывают не только дискомфорт от социального мероприятия, но и имеют серьезные проблемы с тактильной чувствительностью и координацией движений. Некоторые из них неадекватно реагируют на боль и имеют затруднения с различением разума и тела. Иногда аутисты могут наносить себе легкие повреждения, чтобы установить связь между своим телом и разумом. Во многих случаях это может перерасти в самоповреждающее поведение, в западной литературе известное как «селфхарм». Это довольно важный момент, который часто скрывается от взгляда родителей и иногда приводит к непреднамеренному суициду.
Следующий критерий – симптомы, которые присутствуют в раннем периоде развития, но могут не проявляться до тех пор, пока этого не потребует общество. Другими словами, способности некоторых детей в первые дни дошкольного обучения и в начальной школе позволяют им справляться и общаться с другими детьми, но, когда они переходят в старшую школу, система рушится.
Жизнь усложняется, – они пытаются общаться с токсичными подростками. Вы думаете, самое опасное существо на планете – это большая белая акула, которая периодически нападает на серфингистов? Самое опасное создание на планете – это стая мальчишек-подростков.
Итак, симптомы могут проявляться не сразу. Часто классический аутизм диагностируется в дошкольном возрасте, а синдром Аспергера у мальчиков – в начальной школе, у девочек – в старшей, но об этом мы поговорим через мгновение. Другими словами, симптомы могут проявиться позже и должны вызвать клинически значимое нарушение повседневного функционирования, и именно здесь мы должны принять решение: влияет ли этот аспект на качество жизни человека? В детстве – часто и очень сильно.
Теперь у нас есть такое явление, которое мы называем типом личности по Аспергеру. А здесь яблоко от яблони недалеко падает. В половине случаев мы видим родителя со схожими характеристиками. Интересно, что один из самых высоких уровней рождаемости детей с РАС – если мы пройдемся по профессиям – у инженеров. Еще более высокая вероятность – у родителей, занятых в сфере ИТ, а еще большая вероятность – у бухгалтеров. Однако лидеры по уровню рождаемости детей с РАС – родители, чей профессиональный интерес – медицина. Это крайне интересно, но к теме нашего исследования не относится.
Эти характеристики личности были всегда, но теперь мы можем дать им специальное название.
Теперь у меня все больше подтверждений того, что ранняя диагностика и раннее вмешательство иногда снимают диагноз. Я лечил тринадцатилетнего ребенка с классическим синдромом Аспергера в течение двух лет, помогал ему разобраться с выстраиванием отношений с друзьями. После этого его родители ко мне не обращались. Но когда ему исполнилось 19, его мать попросила о встрече, поскольку у него возникла проблема. Он всегда хотел быть пожарным, у него было множество игрушек с пожарными машинами с самого детства. Он прошел курсы по оказанию первой помощи и твердо намерен был стать пожарным. При поступлении в пожарно-спасательный колледж его попросили быть честным до конца, и он, конечно же, указал в анкете, что у него синдром Аспергера. Ему немедленно отправили письменный ответ, в котором говорилось: «Как вы вообще могли подумать, что человек с синдромом Аспергера может быть пожарным?» По словам матери, сын понятия не имеет, как себя вести, и он очень подавлен.
Итак, ко мне в кабинет вошел 19-летний молодой человек, и, разговаривая с ним, я подумал, а где синдром Аспергера? Я не смог выявить признаков этого диагноза. Хорошо, я еще раз провел диагностическую оценку, в этом тесте нужно набрать 120 баллов или больше, чтобы вам с уверенностью можно было поставить диагноз «синдром Аспергера». А его результат был 72. Поэтому я написал заключение в академию, в котором пояснил: да, у этого молодого человека был синдром Аспергера, но теперь этот диагноз уже не имеет клинического значения в его повседневной жизни. И парень поступил. Я был очень рад. Однако позже я узнал от его матери, что ему не понравилось учиться там – и он отправился работать автомехаником и поступил на заочное отделение на факультет психологии. Что ж, он начал наблюдать и анализировать людей с трехлетнего возраста, это был его единственный способ справиться с ситуацией.