Так произошло

Russain Reversal

— Некоторые вещи так просто не решаются,- наверное, поэтому Джонатан и ответил ей так, как мог бы ответить ребенку — не со злым отрицанием, а скорее с печальным, словно бы объясняя ребенку, почему он не мог сейчас купить ему пачку конфет,- Иногда случается так, что… Решение нельзя принять так просто. Иногда уверенности не хватает просто потому, что ее… Не хватает. Просто недостаточно — и ее негде взять.

Скарлетт, выдержав несколько секунд паузу, улыбнулась,- Нет. Может не хватать множества вещей — но точно не уверенности.

Джонатан моргнул, после чего взглянул на

девушку напротив него вновь.

Хах, действительно ребенок…

Нет, хранить в себе внутреннего ребенка было… Правильно, наверное. Внутри каждого взрослого человека был всегда кто-то, доставшийся им из детства — ребенок, до сих пор взирающий на мир глазами, полными восхищения и радости, но… Люди взрослеют. На них наваливаются заботы, обязательства, сомнения — и ребенок отходит на второй план. Человек становится взрослым тогда, когда понимает, что ребенком он быть уже не может.

— Я не знаю,- Джонатан по итогу лишь помотал головой, прежде чем перевести взгляд на девушку,- Почему ты так думаешь?

Разве маг — не большой ребенок?

Джонатан моргнул.

Разве маг — не есть самое близкое к тому, настоящему ребенку? Разве не этому учат всех магов — возможно все, даже то, что невозможно — нужно лишь найти правильный подход к возможному и невозможному…

Это…

Джонатан замер, не заметив того, как Скарлетт, готовившаяся ответить ему, замолчала, не став говорить, заметив то, как Джонатан вдруг погрузился в свои размышления, наблюдая за тем.

Скажи, что я не прав, Джонатан. Скажи.

Это…

Джонатан медленно, со скрипом, был вынужден отступить.

Это так. Магов действительно учат тому, что это возможно…

Учат?

Джонатан моргнул — Да, учат.

А мне казалось, что Пробуждению не учат.

Пробуждение — это совершенно другой процесс…

Разве? А мне всегда казалось, что с Пробуждения начинается путь настоящей магии. С осознания своего всемогущества…

Это…

Джонатан был вынужден отступить еще полшага назад — Это так, но…

Но что? Но здесь речь идет не о магии — на разве магия это не все вокруг? Разве все законы реальности, все факты и условности — разве это все не магия?

Это…

Джонатан сжал чуть сильнее трость в руке, заставив Скарлетт напротив него нахмуриться — Да, но…

Но что, Джонатан? «Но, но, но…» Джонатан, ты ведь хочешь подобрать контраргумент, не так ли? Ты ищешь, прямо сейчас, отчаянно ищешь возможность возразить мне — потому, что ты… Что ты не хочешь соглашаться со сказанным. Но знаешь почему? Знаешь почему, Джонатан?

Джонатан молчаливо продолжил глядеть в чашку чая, и отражение,

колеблющееся в легких волнах, поднимаемых проходящих сквозняком, продолжало смотреть на него с укоризной.

Потому, что это не то, к чему ты привык. Это не то обычное размышление, которое ты гоняешь каждый день, каждый месяц, вновь и вновь полируя свою теорию до блеска. Нет, Джонатан, это что-то новое. Это размышление, что подталкивает тебя к выбору — а делать выбор ты не любишь, Джонатан. Ты не хочешь ничего менять в своей строгой, уже сформированной картине мира — ты не хочешь действовать резко, необдуманно. Ты хочешь расписать, распланировать все на сто шагов вперед — не так ли, Джонатан?

— Было приятно пообщаться с вами,- неожиданно Джонатан поднялся из-за стола, бросив на прощание Скарлетт десяток льен — разбираться конкретно в том, что он задолжал за чай у него желания не было,- Надеюсь мы еще встретимся.

Скарлетт, поймав деньги, лишь взглянула в спину удаляющемуся парню, прежде чем вздохнуть.

С одной стороны, конечно же… Конечно же она тоже хотела повзрослеть — стать куда более ответственной и серьезной — как ей говорил ее муж или старик Озпин, но…

Но у нее никогда это не получалось.

Даже сейчас, начав говорить о том, как ей необходимо было повзрослеть — первым же делом она бросилась защищать самую детскую из всех возможных позиций — все возможно, стоит только поверить — словно бы в какой-то детской сказке.

Скрип двери привлек ее внимания — и спустя мгновение девушка смогла увидеть, как на пороге заведения появляется мужчина в серой рубашке и черных штанах, замотанный в походный серый плащ. Намотанная на лицо тряпка скрывала его трехдневную щетину, которая там однозначно наблюдалась — как скрывала и спрятанное на его поясе оружие — но не опознать вошедшего та не могла.

Сделав несколько шагов к Скарлетт — мужчина ухмыльнулся нахальной улыбкой — впрочем, невидной за натянутой тканью — и оперся на столик, за которым сидела девушка,- Скучаешь, Сам?

Саммер Роуз захотела было что-то ответить на это своему знакомцу, прежде чем столик, не выдержавший давление на него сверху, жалобно скрипнул, прежде чем треснуть и обломиться, заставив уже остывший чайник с чаем свалиться на землю. Впрочем, чайник удара также не выдержал, мгновенно лопнув брызгами чая, тут же ударившими во все стороны. Впрочем, по стечению обстоятельств на мужчину брызги не попали, мгновенно забрызгав Саммер даже больше, чем того следовало ожидать.

Саммер успела лишь чуть взвизгнуть, укрываясь плащом,- Братья, Кроу!

На это Кроу только чуть ухмыльнулся,- Да ладно тебе, Сам. Просто небольшая неудача — с кем только не бывает.

Следующую фразу Кроу уже не продолжил, получив в голову гардой убранного в ножны меча, прежде чем свалится на пятую точку и рассмеяться.

И только запершись в своей комнате Джонатан Гудман не мог найти себе успокоения в смехе, глядя сквозь окно своего отельного номера.

И все, что он видел там, была лишь темная ночь, медленно пожирающая Вакуо.