Так произошло
Шрифт:
Он умер за два месяца до ее выпускного.
Может быть это было причиной, почему она не разглядела настоящего Жака Шни тогда за его фасадом? Ведь у нее перед глазами всегда был пример Николаса — очаровательного, остроумного и сильного богатого джентльмена — может быть ее восприятие мира было изначально так сильно перекошено, что она не ощутила фальшивости в преувеличенной «героичности» Жака Шни? А может быть все дело было в том, что в те дни ей нужно было плечо, любое плечо, в которое она могла выплакаться — теперь, когда ее самый
Виллоу Шни очень повезло с семьей, родословной, деньгами… И люди всегда настороженно относятся к прирожденным победителям.
А может быть Виллоу зря корила себя сейчас за ее наивность и глупость? Жак всегда умел добиваться своих целей, одним трюком или другим — он был красив, обаятелен и богат еще тогда, когда только познакомился с Виллоу — у него никогда не было отбоя от дам — и Виллоу была просто наивной девчонкой с мечтами о большом приключении, длиною в жизнь…
Как бы то ни произошло — Жак Шни оказался сперва знакомым Виллоу, затем другом, потом любовников, а в конце концов — мужем…
Жак не превратился в монстра за одну ночь. А Виллоу не решила в один момент залить свою жизнь крепким алкоголем. Все происходило постепенно…
Они были счастливы… Какое-то время.
По крайней мере, Виллоу точно была.
Сейчас, спустя годы, Виллоу могла понять, сколь глупой дурой она была тогда — но годы назад она не могла заглянуть в будущее и узнать, куда приведет ее эта дорога.
Виллоу была молода и наивна…
Жак, тебе нужна доверенность ради улаживания бюрократических проволочек? Ах, ты хочешь немного изменить систему внутреннего контроля рабочих условий? Да, конечно же, я вижу твои сводки об экономическом состоянии — действительно, Жак, что бы я без тебя делала!
Они ведь завели ребенка по любви — Жак постоянно говорил Виллоу о том, как он хочет наследника их состояния…
Тогда ещеих.
Винтер была плодом их любви…
Или, по крайней мере, Виллоу казалось тогда именно так.
Винтер родилась здоровой, милой, сильной девочкой — Виллоу тогда впервые погрузилась в радость материнства, но…
Жак, казалось бы, не видел в Винтер ничего радостного.
И тогда Виллоу казалось, что это… Нормально.
Действительно, многим людям не нравится постоянная возня, подгузники, присыпки — мелкие заботы и еженощный вой ребенка — от того, что она голодна, потеряла вид мамы с папой — или просто, казалось бы, не из-за чего… Это ведь нормально, не любить подобное? Конечно же Жак любит их дочь — он просто не любит то, что не любят все остальные люди — крики, плач, ежедневные требования еды…
Это абсолютно нормально, Виллоу. Разве не для этого существуют няни? Конечно, Виллоу — нет ничего страшного. Лучше просто нанять кого-нибудь, кто будет заниматься этими проблемами — Жак тогда будет спокойнее и все будет хорошо. Он ведь любит Винтер,
День за днем Виллоу убеждала себя в этом. В том, что ей показалась эта холодность в его тоне, что ей привиделся тот взгляд, который он бросил, что ей просто померещилось то, что он уже два дня не спрашивает, как себя чувствует его дочь…
В этот момент Виллоу впервые задумалась о том, чтобы нанять няню, или, может быть, воспитателя для своей дочери — кто-то, кто мог бы помочь Виллоу и Жаку со всеми проблемами, с которым сталкивались все родители на свете…
Тогда в их доме появился Кляйн — невысокий, веселый и упитанный мужчина в самом расцвете сил — он казался таким странным и неуклюже смешным в грандиозном маноре Шни…
Профессиональный дворецкий, воспитатель и дипломированный врач единовременно — Виллоу он показался лучшим кандидатом на место — кто-то, кто мог бы помочь Виллоу с ее проблемами, дать возможность Жаку вздохнуть спокойно — и все сразу наладится…
Но когда Кляйн впервые начал заниматься проблемами Винтер Виллоу, которой казалось, будто бы она нашла столь удачный компромисс, и смогла протянуть руку к Жаку…
Обнаружила, что дистанция до него лишь продолжает и продолжает расти.
Виллоу пыталась дотянуться до Жака. Но он постепенно становился все дальше и дальше — и Виллоу… Она пыталась отвлечься от этой мысли.
Сперва один банкет, затем второй. Потом аперитив или бокал для здорового сна, а когда Виллоу практически перестала общаться с Жаком, ставшего таким холодным в одночасье и без причины, уходящего в ночь — Виллоу… Вдруг поняла, что она забыла, каково это — заботиться о Винтер. Она забыла, какова сама Винтер — из малютки на ее руках Винтер стала молодой девчонкой, которая ничего не знала о своей матери, а сама Виллоу ничего не знала о Винтер…
Она пропустила столько глупых и важных мелочей — первый выпавший зуб, первую оценку в школе, первый вопрос о том, почему небо голубое…
И Виллоу начала пить больше. Когда она пила не было скуки, не было ощущения брошенности, в голову не лезли мысли о Винтер…
Виллоу тогда размышляла в перерывах между первой и пятой бутылкой вина — о том, как же все вышло подобным образом. Ведь все было так прекрасно, ведь когда Винтер только родилась — Виллоу и Жак были так счастливы вдвоем…
По крайней мере, Виллоу так казалось.
И она решила… Ха-ха, спасти брак.
Второй ребенок ведь должен был исправить ситуацию, не так ли? Конечно же, стоило им только завести второго ребенка и все бы наладилось вновь — в этот раз Виллоу бы не допустила своих прошлых ошибок и Жак, ее добрый очаровательный Жак, точно бы вернулся обратно — и все стало бы хорошо…
Почему она вообще решила, что это было хорошей идеей?
Конечно же Вайсс не могла спасти, реанимировать давно мертвый брак. В отличии от Вайсс счастье Виллоу и Жака Шни было мертворожденным.