Так угодно судьбе
Шрифт:
Майкл, взяв опешившего Доминика под руку, увел его в гостиную, где они сели на диван.
— Майкл, объясни, что тут произошло? — взмолился Доминик.
— Я предупреждал тебя, Ник… Только я-то думал, что это тебе грозит опасность, а оказалось, наоборот… Джина приняла какой-то яд. Она оставила записку, в которой…
— Но врачи ведь спасут ее! — вскричал Доминик, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног.
— Они делают все возможное. Сейчас ее повезут в больницу, а там… Впрочем, чего можно ожидать хорошего, если человек сам не
Послышался шум — это Джину несли на носилках к выходу из квартиры. Доминик рванулся вслед за ними, но Майкл удержал его.
— Мне кажется, тебе не следует ехать в больницу. Твое присутствие только усугубит напряжение. Видел, как тебя чуть не разорвала Сандра? Она считает, что это ты виноват во всем.
— А мистер Брегг? — с надеждой спросил Доминик.
— Он ничего не говорит, только плачет. Мудрый человек не станет обвинять тебя в случившемся. Ведь самоубийство… в конце концов, это ее личное дело.
— Не говори так, Майкл! Джина пока не умерла, ведь так?
— Да, она в коме… Но, как сказали врачи, шанс один из ста.
Доминик снова опустился на диван, закрыв лицо руками. Все перевернулось с ног на голову. Теперь он молил Бога об одном — чтобы Джина осталась жива. Он был готов на все, даже на то, чтобы отказаться от своего счастья, лишь бы Джина не умерла. Осознав это, Доминик почувствовал щемящую боль в груди.
— Она оставила записку, — тихо повторил Майкл, трогая друга за плечо. — Ты не хотел бы взглянуть?
Дрожащими пальцами Доминик взял листок бумаги и попробовал разобрать написанное, но слезы, вдруг застлавшие глаза, мешали ему. В конце концов, преодолев слабость, он прочел:
Дорогой отец, мои обожаемые друзья, Сандра и Майкл, мой вечно любимый Ник, я знаю, что в этом мире нет больше места для меня, поэтому ухожу. Я понимаю, что причиняю вам боль моим поступком, но не могу иначе. Человек, которого я люблю всем сердцем, всей душой, ради которого готова на все, меня не любит.
Да, Ник, ты не любишь меня, и это известно не мне одной — всем. А так, как я не могу спокойно жить вдали от тебя и знать, что ты отдаешь свою любовь другой женщине, я покидаю тебя навеки. Теперь ты можешь быть счастлив со своей избранницей, а мне уже не будет так больно и горько из-за этого. Знай, что я всю жизнь любила тебя, с самой первой нашей встречи. Никто не будет любить тебя так, как я. Но ты не ответил на мои чувства, не оценил моей преданности, поэтому я избавляю тебя от моего присутствия.
Простите меня все, и ты, отец, и ты, Санди, что не оправдала ваших ожиданий. Помните обо мне, о вашей несчастной, но гордой Джине. Прощайте.
Доминик еще раз перечитал письмо, сложил листок пополам и отдал Майклу.
— Теперь понимаешь, о чем я говорил? — спросил тот тихо.
— Понимаю… — Доминик встал и зашагал по комнате. — А ты понимаешь, что с этого дня моя жизнь кончена? Я не смогу теперь
— Ник, пройдет время, и тебе не будет все казаться таким ужасным…
— Время? А что я скажу Нэш? «Подожди годик-другой, детка, и, может быть, я сделаю тебя счастливой…» Да, правду говорят: на чужом несчастье счастья не построишь…
Майкл поправлял очки, подбирая слова утешения для Доминика, но на ум не приходило ничего уместного. Он встал, подошел к бару, достал бутылку виски и два бокала.
С самого утра Нэш летала как на крыльях. Сотрудники недоумевали: что же произошло за те два дня, что их не было на работе? Кто-то даже предположил, что разительные перемены в настроении хозяйки напрямую связаны с заказом таинственного мистера Хаммера. Нэш только загадочно улыбалась: если бы они знали, как недалеки от истины!
В конце рабочего дня, отпустив помощниц и рабочих пораньше, Нэш подобрала самые красивые розы для небольшого букета, завернула их в прозрачную пленку и, весело напевая, поспешила домой.
Дома ее ждали спальня с неубранной кроватью, разбросанные по полу гостиной цветы, опрокинутая ваза, раскиданная повсюду одежда… Улыбнувшись, Нэш принялась приводить квартиру в порядок, предвкушая встречу с самым страстным мужчиной, которого ей доводилось когда-либо встречать. Она вспомнила его глаза, широкую грудь с жесткими черными колечками волос, живот, такой упругий, а дальше… Она почувствовала, как лицо заливается краской, а внутри все сжимается.
— Скорей бы вечер! — воскликнула Нэш и вгляделась в свое отображение в зеркале. — Боже, на кого я похожа! Видел бы меня сейчас Ник!
День сменился вечером. Нэш сидела на диване в новом платье бирюзового цвета, которое очень шло к ее волосам и соблазнительно открывало нежные плечи. На столе стояла новая ваза с душистыми розами, играла легкая музыка, горели свечи.
Доминик опаздывал на полчаса. Еще через полчаса Нэш стала всерьез беспокоиться, но позвонить ему не решалась. Ее тревога сменилась тоской, а потом разочарованием. В голову полезли коварные мысли. А вдруг он обманул? Вдруг и не думал возвращаться к ней? Попользовался и бросил. А с Джиной у них все серьезно. Она-то дочь миллионера, она-то с университетским образованием… А таких, как Нэш, много. Что стоит красивому, молодому мужчине завести ни к чему не обязывающую интрижку?
Ближе к ночи зазвонил телефон. Нэш уже давно погасила свечи, переоделась в джинсы и в рубашку, смыла макияж и съела испеченный специально для этого вечера пирог. Она знала, что звонит Доминик и раздумывала, брать ли трубку. Впрочем, интересно послушать, как он будет оправдываться. Женщина нехотя встала с дивана и взяла трубку.
— Алло, — равнодушно произнесла она.
— Нэш, как я рад тебя слышать… — раздался странно тягучий голос Доминика; похоже, он был пьян.