Так умирают короли
Шрифт:
— Это еще зачем? — нахмурилась тетя Вера.
— Мы запишем там, что вы обязуетесь помогать нам при подготовке к съемкам, а мы в случае, если эти съемки пройдут удачно и материал пойдет в эфир, выплатим вам вознаграждение.
— Деньги, что ли? — не поверила женщина. Я утвердительно кивнул.
— Что ли, много? — озаботилась она.
Я назвал приблизительную сумму. Тетя Вера недоверчиво посмотрела на меня — не разыгрываю ли я ее.
— Это ж какие деньжищи! — потрясенно сказала она. Оказывается,
— Давайте о муже вашем поговорим, — предложил я. — Пока он не пришел. Почему вы хотите, чтобы он участвовал в нашей программе?
— А вот он такой! — сказала тетя Вера то ли с вызовом, то ли с гордостью.
— Какой? — проявил я непонятливость.
— Других-то показывают. А мой чем хуже? Я ему вчера говорю: «Витюня, тебе б в кино сниматься!» Очень уж он у меня чудной.
— Чудит? — с надеждой уточнил я. Хорошо, когда в человеке есть какая-то изюминка.
— Чудит! — с готовностью подтвердила тетя Вера. — И еще как! То наденет шляпу с галстуком да черные очки — и идет по улице на потеху всем.
— А в чем потеха-то?
Тетя Вера посмотрела на меня так, словно я с детства был обделен умом, а она это обнаружила только сейчас.
— Ну как же! — сказала она с настойчивостью в голосе. — В очках и шляпе! Каково?
— Да, — заскучал я. — Действительно, смешно.
— А то еще вот как начнет что-нибудь рассказывать — ну народ смеется с него! Мы, говорит, не одну жизнь живем, а много. Я, к примеру, в прошлой своей жизни был царем. Этим… как его…
Она задумалась, вспоминая, но гак и не вспомнила и махнула рукой.
— А еще раньше, говорит, стрельцом служил у царя Петра и сестры его… этой…
— Софьи, — подсказал я.
— Да, Софьи. Все время забываю. Все смеются, а он такой печальный станет, тусклый весь какой-то. Я ему налью, он выпьет и говорит, что раньше-то вот жизнь была… ну, та, прежняя, где он был царем… хорошая, говорит, была жизнь, не то что сейчас. Вот это, говорит, Вера, вокруг нас не жизнь, а сплошное безобразие, и мне в той, прежней, жизни было намного лучше.
Я совсем затосковал, потому что уже набросал приблизительный портрет этого самого «Витюни». Для нашей завершающей программы он не подходил — совершенно. Я демонстративно взглянул на часы.
— Мне пора, извините.
— Уже уходите? — всполошилась хозяйка.
Я кивнул. У меня не было ни малейшего желания встречаться с ее супругом.
— Я вам позвоню, — пообещала тетя Вера.
— Буду ждать.
Она позвонит раз и другой, и всегда у меня будут находиться какие-то неотложные дела, мешающие нам встретиться. А потом оно само собой как-то все устроится.
Тетя
Я обернулся к тете Вере и увидел растерянность на ее лице.
— Это вот к тебе, — сказала она, теребя ворот своего халата.
Я понял, что пора вмешаться, чтобы спасти положение. Мне не хотелось, чтобы тайна моей профессии была раскрыта, — вдруг этот самый Витюня нам еще пригодится.
— Я все сам расскажу вашему мужу, — объявил я. — Очень хорошо, что вы уже пришли, товарищ.
Мне пришлось вернуться в комнату. Витюня не выглядел ни встревоженным, ни озабоченным. Его супруга скрылась в кухне!
— Будем знакомы — Евгений. — Я крепко пожал руку своему новому знакомому.
— Виктор! — представился он, при этом чуть склонив голову, как это делают гвардейские офицеры в фильмах.
Я представил его в шляпе, темных очках и при галстуке — тетя Вера в чем-то была права. Я просто недооценил всю прелесть ситуации.
— Ваша супруга выразилась не совсем точно, — признал я. — Я пришел не лично к вам, я пришел в вашу семью. Вы знаете, конечно, что готовится перепись населения…
Витюня с готовностью кивнул, и я понял, что он проглотит все, что угодно.
— Поэтому сейчас проводится выборочный опрос населения, что-то вроде репетиции перед переписью. Вы попали в список семей, подлежащих опросу.
— А кто составлял список?
— Паспортный стол, — сказал я — Как это обычно делается.
Он опять кивнул, подтверждая, что нисколько не сомневается в том, что все именно так и обстоит на самом деле.
— Сегодня я вас посетил исключительна с целью знакомства, но в следующий раз уже придется заполнять анкеты.
Из кухни появилась тетя Вера. На застеленном салфеткой подносе она принесла графинчик с прозрачной жидкостью, три рюмки и аккуратно порезанные соленые огурцы и хлеб. Видимо, мой визит должен был несколько затянуться.
— Я рассказал вашему мужу об опросе, в котором вам предстоит участвовать, — сказал я тете Вере, выразительно глядя, на нее.
Она закивала, предоставляя мне полную свободу действий.
— А вы вообще по какому ведомству? — осведомился Виктор.
— Комитет по статистике.
— Не верю я вам.
У меня сжалось сердце.
— Почему? — Я постарался придать равнодушия голосу.
— Потому что вы все врете с переписью…
Тетя Вера посмотрела на меня с ужасом и обреченностью во взгляде.
— Цифры у вас лживые, — продолжал Виктор. — Народу появляется все больше и больше, а по статистике рост умеренный.