Такая как есть (Запах женщины)
Шрифт:
– И ты перенесла всю свою любовь на сына?
– Да. Но и его у меня отняли. Судьба оказалась одновременно и щедрой, и жестокой. Мне не суждено прожить жизнь так, как проживают ее другие женщины. Стать женой, матерью. Две вещи, которые я создала, остались неизменными – Ева Черни и компания. Вот урок, который я извлекла из случившего. И это означало, что я должна опереться именно на эти две ценности. И я сделала это. На супружество, на семью я уже не рассчитывала.
– Бери, что хочешь, но плати соответствующую
Ева кивнула:
– Именно так. Такова цена, которую я должна была заплатить, и я выплатила долг.
– Да… – медленно проговорила Алекс, пытаясь осмыслить сказанное… – Ты не такая, как остальные женщины…
Ева восприняла ее слова как комплимент.
– И еще один вопрос, – продолжила Алекс. – Ты объяснила, почему оттолкнула меня. Но как ты могла это сделать – вот чего я не понимаю.
– Ты не входила в мои планы. Меня взбесило появление Мари Брент с девочкой, о которой я и думать забыла. Мне она была совершенно ни к чему.
– Как и теперь…
Ева промолчала.
– Мне бы хотелось, чтобы ты ответила.
– Сына я любила за то, что он являлся продолжением того, о чем я мечтала. А Ласло Ковача я не любила.
– И всех остальных мужчин тоже.
Ева усмехнулась:
– У меня к ним было только влечение.
– Включая и Рика Стивенса?
Ева посмотрела на свои холеные руки.
– Это одна из самых серьезных моих ошибок, я искренне о ней сожалею.
– Но ты возместила «убытки».
Ева улыбнулась:
– Это была идея Макса. Он убедил меня вложить деньги в голливудскую студию и объяснил, какие из этого можно извлечь выгоды. Я согласилась. – Ева посмотрела на дочь изучающим взглядом. – Макс всегда трогательно заботился о тебе, – заметила она, и было видно, что ей и теперь невдомек, почему. – Но Макс вообще необыкновенный человек.
Теперь настала очередь Алекс промолчать в ответ.
– Я спрашивала его, насколько вся эта история… насколько болезненно ты восприняла ее. Он уверил меня, что ты забыла о случившемся, но что лучше будет отправить тебя в колледж. Ты отлично училась. Не удивительно – Ковач был редкого ума человек.
– Тогда… – снова заговорила Алекс. Ева терпеливо ждала, когда она продолжит. – Почему тогда ты решилась рассказать мне обо всем именно сегодня? Что случилось? Что подтолкнуло тебя?
Ева встала с кресла:
– Идем…
Алекс как завороженная пошла за ней, уловив в ее голосе нечто особенное. Пройдя по коридору, Ева остановилась у двери и, немного замешкавшись, открыла ее. Это была спальня с зашторенными окнами, слабый свет исходил от единственной лампы, стоявшей на ночном столике. На кровати кто-то лежал. Рядом на стуле сидела медсестра, она читала.
– Как он? – спросила Ева.
– Все еще спит. У него нервное истощение.
Ева кивнула:
– Не могли бы вы нас
Медсестра вышла. Ева подошла к постели и склонилась над лежащим.
– Подойди ближе, – проговорила она, не оборачиваясь.
Нахмурившись, Алекс подошла вплотную к кровати.
Укрытый одеялом, на ней лежал старик, совершенно седой, изможденный, с безжизненным лицом – кости, обтянутые кожей, – видимо, человек этот много страдал.
– Это Ласло Ковач, – проговорила Ева, – твой отец.
Алекс взглянула на нее, затем на лежащего в кровати человека и снова на Еву.
– Он умирает?..
– Чуть не умер. Все эти тридцать лет он провел в лагере. До тех пор, пока господин Горбачев не подписал амнистию для всех политзаключенных. Об этом появилась большая статья в лондонской «Таймс» две недели тому назад. Там говорилось о людях, которые возвращались в Венгрию, – это были заключенные, попавшие в Россию после венгерского восстания. Многие из тех, кто принял в нем участие, погибли тогда, в 1956 году. Я попросила Макса сделать запрос. Ему удалось найти в списках тех, кто вернулся в Будапешт, Ласло Ковача. А затем он перевез его сюда, ко мне.
Потрясенная Алекс вцепилась в спинку кровати не в силах вымолвить ни слова.
– Теперь понимаешь, почему Бог не позволил мне умереть раньше времени? – спросила Ева.
– Ты считаешь, что это тоже перст судьбы?
– Конечно. – Мать с недоумением посмотрела на нее. – Колесо судьбы совершило полный оборот. Я начала строительство, в основе которого лежало открытие Ласло. Теперь, спустя годы, он снова появился в моей жизни. Я не смогла стать для тебя матерью, но я смогу вернуть тебе отца – похоже, тебе очень важно иметь родную душу.
Подбородок Алекс дрогнул:
– Вернуть мне отца? – И она вдруг начала смеяться. – О… Боже… ты… и в самом деле…
– Тридцать лет я считала, что он умер.
– И более того, очень хотела, чтобы так оно и было… Ведь все, на чем ты строила карьеру, опиралось на его формулы.
– Судьба предоставила мне возможность отплатить ему это.
– Ради Бога, перестать твердить о судьбе, – закричала Алекс. – А ты сама? Чего хочешь ты сама?
– Вопрос не в том, чего хочу я, – ответила Ева с прежним спокойствием. – Вопрос в том, что должно быть сделано.
– Я не верю ни единому твоему слову, – в отчаянии воскликнула Алекс. – Я уже не так доверчива, как прежде… Тебе кажется, что какое бы знамя ты ни взяла в руки, все это веление судьбы. – Она тряхнула головой, словно хотела скинуть с себя наваждение. – Ты используешь любой случай, чтобы продолжить свое победное шествие.
– Я тебе рассказала все о своей жизни. Подумай об этом. Потом вернемся к нашему разговору. – Ничто не могло поколебать убежденности Евы.