Такая короткая вечность. Импровизация на библейские темы

Шапиро-Тулин Борис

Микеланджело резко встал, смешал в небольшом тазу необходимые ему краски и несколькими точными мазками изобразил молнию, яркой вспышкой прорезавшую мрачный небосвод. Раскатов грома не было слышно, звук его был запредельным, как запредельным был ужас тех, кто противопоставил себя законам, данным Всевышним.

Микеланджело, естественно, не знал, что этой молнии, написанной им, предстояло стать неким символом, который почти через триста лет странным образом проявит себя вновь.

Он приступил к созданию следующей фрески «Жертвоприношение Ноя».

6

Микеланджело

открыл Библию, нашел в первой книге восьмую главу и в который раз прочел: «И устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых, и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь (Бог) в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал…»

«Жертвоприношение Ноя» далось Микеланджело достаточно легко. Трудности, скорее всего, возникли только с внешностью жены праведника. На фреске по левую сторону от Ноя стояла старуха с морщинистым, осунувшимся лицом. Возможно, так повлияло на нее долгое изнурительное плавание, а возможно, весь пережитый ужас от картин гибнущего на ее глазах мира превратил цветущую некогда женщину в высохший скелет, обтянутый кожей.

Странно только то, что на этой фреске не появилась так называемая «радуга завета». Вся семья Ноя собралась вокруг жертвенного алтаря. Сыновья привели животных, которые будут сожжены. Невестки натаскали хворост. Сам Ной, стоя перед разведенным огнем, пальцем указывает на небо, где, согласно Библии, должна появиться радуга. «…Поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли. И сказал (Господь) Бог: Я полагаю радугу в облаке, чтоб она была знамением (вечного) завета между Мною и между землею» (Быт. 9:11–13).

Жертвенник есть. Семья Ноя есть. Палец праведника указывает на небо, а там пусто. Может быть, сам Микеланджело не очень верил в то, что никогда более воды потопа не опустошат Землю? Может быть, прозревал он совсем иное в грядущих временах?

Никто и никогда уже не узнает, как все это было на самом деле. И уж тем более останется тайной все то, что творилось в душе художника, когда он писал сцены самой мрачной катастрофы в истории человечества.

А история с молнией…

7

В конце восемнадцатого столетия на улицах Кёнигсберга всегда в одно и то же время появлялся маленький и необыкновенно худой человек. Шея и подбородок его были, как правило, укутаны толстым шерстяным шарфом. Дышал он через нос, никогда не разжимая на улице губ, так как панически боялся всяческих микробов. Прохожего звали Иммануил Кант. Его работа «Всеобщая история и теория неба», где впервые была сделана попытка исторического объяснения того, как возникла Солнечная система, положила начало процессу, которому потом дали название «научная революция».

Это

вслед за ней уже появилось дарвиновское учение о происхождении видов, разработана теория клетки, сформулирован закон сохранения и превращении энергии, открыт синтез органических соединений из неорганических, и так далее, и так далее, и так далее…

Эпоха Просвещения в XVIII веке провозгласила: Бог не на небе, Он там, где есть человек и его разум. Прогресс цивилизации начал набирать невиданные обороты. Наличие всеобщих связей в природе становилось законом. Никто, даже сам Господь, все дальше отодвигаемый в область гипотезы, не мог этот закон нарушить.

Нельзя утверждать с документальной точностью, но, похоже (если говорить о таинственном взаимопроникновении всех событий), что одной из первых на подобный переворот в понимании основ бытия отреагировала фреска «Потоп» великого Микеланджело. В 1797 году взорвался арсенал в Замке Ангела, построенного недалеко от Сикстинской капеллы. Взрыв этот не затронул ни один из фрагментов росписи. Исчезла только молния, которая, по замыслу Микеланджело, вполне вероятно, являлась символом Гласа Божьего, обращенного к своей нерадивой пастве.

Означает ли это, что Предвечный с некоторых пор передумал посылать человечеству свои знамения?

Впрочем, как сказал один умный человек: «Мудрость мира есть всего лишь безумие перед Всевышним».

Глава вторая

Портрет

1

О праведном Ное – если следовать тексту апокрифов – мы могли бы не узнать вообще. Представим: будущая мать капитана ковчега отказала настоятельным просьбам своего мужа Ламеха и не легла с ним на супружеское ложе. А ведь такой вариант был более чем реален.

С Ламехом связана одна печальная история. Неизвестно по какой причине, но этот достойный муж, будучи страстным охотником, ослеп. А поскольку, как известно, «охота пуще неволи», то, не желая отказать себе в удовольствие пополнить свой счет очередной жертвой, он брал в напарники своего сына по имени Тувалкаин, который, завидев зверя, наводил в его направлении оружие Ламеха. Однажды юный отпрыск увидел, как некий силуэт показался из-за вершины холма, и направил туда отцовскую руку. Итог охоты оказался трагическим. У подножия холма лежал бездыханным его родственник Каин, тот самый, что убил некогда брата Авеля.

– Увы, мне!» – воскликнул Ламех.

В полном отчаянии он хлопнул в ладони, задел своего сына и, наверное попав тому в висок, уложил его замертво рядом с Каином.

– Внимайте словам моим, – согласно легенде, вопил Ламех, когда обе жены его, Ада и Цилла, встретили удрученного горем охотника, – я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне. – (Эти странные обороты речи переводчики постарались сохранить в точности, ибо в разных источниках они переданы одинаково.) Но охотник, не подозревая о будущих публикациях, продолжал оглашать окрестности своими возгласами: – Если за Каина отмстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро.