Такая разноцветная жизнь
Шрифт:
Почти не соображая, по памяти, отрезала Серёжке кусок с потрошёными голавликами. Себе взяла с другой стороны. Насторожено смотрела на довольное лицо мужа, уплетающего кулинарный шедевр за обе щеки.
– Ну, ты и стряпуха! – с полным ртом похвалил тот. – Я в принципе не люблю рыбные пироги, но сейчас не могу оторваться!
Она, дабы не выдать себя – промолчала. Ела аккуратно, стараясь, чтобы Сергей не разглядел странную начинку на её тарелке. И пока праздничное блюдо не закончилось, следила, чтобы и дальше мужу доставались кусочки без изъяна.
Впереди
Но в день первой свадебной годовщины она пила полусладкое шампанское из кружки, мужественно жевала пирог с непотрошёной рыбой и думала: «Испытательный срок продолжается…»
Экзамен
Экзамен по военному делу, завершающий летнюю сессию пятого курса, подходил к концу.
Войдя в аудиторию, Иришка взяла билет и устремилась к одному из столов в последнем ряду. Этот порядок действовал уже много лет. Новенькие садились подальше от преподавателей: удобней списывать. Шпаргалки передавались по наследству от старшего курса – младшему. Иришке тоже достался комплект истёртых листочков.
Накануне вечером она потренировалась читать телеграфные строчки, написанные чужим почерком. Сложила шпоры по номерам билетов и, разделив на четыре части, рассовала их в кармашки, специально пришитые в рукавах и к подолу платья.
Девушка вовсе не имела репутации ленивой студентки. К учёбе относилась добросовестно, сессии сдавала на четыре и пять. Экзамен по военке был единственным, когда она, по примеру многих, решила прибегнуть к подсказкам. «Мозги у меня не приспособлены к усвоению материала в форме устава, где шаг влево и шаг вправо карается смертной казнью!» – оправдывалась она.
Отношения с военной кафедрой у Иришки не складывались. Короткая юбочка, рыжие кудряшки и даже солнечные веснушки смешливой девчонки вызывающе не совпадали с предписанными военным уставом правилами внешнего вида студентов. Поведение и вовсе не соответствовало требованиям строевой подтянутости. Она частенько влетала в аудиторию после преподавателя, путалась в формулировках, коими следовало докладывать о присутствии и отсутствии товарищей на занятиях, если ей случалось быть дежурной. Даже стоять навытяжку, как требовалось, у неё не получалось: стройные ножки, стремительно носившие на каблуках свою хозяйку по этажам института или вдогонку за троллейбусом, перед офицерами предательски подкашивались и запинались на ровном месте.
И нельзя ведь сказать, что Ирина на рожон лезла или нарочно провоцировала преподавателей. Вовсе нет! Но настроение в день нелюбимых занятий портилось с утра. Учителя в погонах вызывали в ней даже не страх, а какое-то умственное остолбенение, полный паралич мыслительных способностей и ощущение того, что всё сказанное и сделанное ею окажется невпопад.
Яркий пример такого непопадания в тему произошёл полгода назад на занятии по организации медицинского обеспечения войск. Эта область знаний казалась Иришке даже не китайской, а какой-то инопланетной грамотой. Мало того, что требовалось знать все воинские подразделения (рота,
Накануне злополучного события однокурсники в общежитии шумно отмечали день рождения одной из подруг. Теперь в аудитории царила тишина, изредка прерываемая осторожным шорохом перелистываемых страниц.
– Князева! – командный голос седого подполковника заставил вздрогнуть.
Ирина вскочила из-за стола. Уронила сумку. Торопливо подняла. Снова уронила. Опять подняла и уставилась на подполковника, как кролик на удава.
– Не слышу! – в голосе преподавателя звучало возмущение.
– Чего? – робко спросила Ириша.
– Я… я… я… – зашипели ей со всех сторон.
– Я, – пискнула девушка, переминаясь на каблучках, ставших вдруг неустойчивыми.
– Перечислите транспортные средства, приданные медсанбату! – потребовал преподаватель, недовольно глядя на студентку, неспособную даже стоять как полагается.
В голове Иришки звенела пустота. Девушка мысленно превратила свои органы чувств в одно большое ухо, настроив его на ловлю подсказок.
Подполковник явно потерял терпение, если решил помочь ей.
– Авто… – произнёс он, предлагая студентке закончить название.
Та отчаянно прислушивалась к тишине за спиной. И наконец уловила с заднего ряда еле слышное:
– Лавка…
– Автолавка! – радостно провозгласила Иришка.
Тишина стала зловещей. Однокурсники повалились на столы, зажимая рты. Лицо подполковника над тёмно-синим мундиром вспыхнуло алым, потом побагровело.
– Во-о-он!!! – выстрелил он указательным пальцем в сторону распахнувшейся двери.
Студентка пулей вылетела в коридор, теряя на ходу тетрадки. Вдогонку неслась волна хохота. Занятие было сорвано.
– Ты зачем это сделала? – спросила Ириша в перерыве вредительницу-суфлёра, вчерашнюю именинницу.
– Я просто так сказала, по аналогии, – оправдывалась подруга. – Не думала, что ты вслух повторишь.
– А надо думать! У меня мозги в отключке. Вся настроилась на подсказки. Что услышала, то и сказала.
Другой неприятный случай произошёл пару месяцев назад. Ириша как раз узнала о том, что беременна.
Весна в этом году случилась ранняя. Снег в апреле уже стаял, распустились листочки, а девчонки нарядились в сарафаны. Военная кафедра объявила о выезде пятого курса на учебный полигон для развёртывания медсанбата в полевых условиях.
С утра светило солнце. День обещал быть жарким. Студентки договорились захватить купальники: вдруг удастся поймать первый весенний загар.
Выехали далеко за город. На лесной поляне начальник кафедры – грозный полковник – приказал выстроиться в каре. Как часто бывает на Урале, неожиданно подул ледяной ветер. Низкие тучи плотно укрыли небо, и пошёл снег хлопьями.
– Смир-р-рно! – раскатилось по лесу.
Две тонкие фигурки отделились от каре и одновременно двинулись к полковнику.