Такая удивительная Лиговка
Шрифт:
Вспомнив о работе на заводе плеяды русских химиков, в 1930 г. власти установили на стене одного из корпусов мемориальную доску в память Льва Яковлевича Карпова, отразив в тексте его заслуги не столько как ученого и организатора химической промышленности, а как видного деятеля большевистской партии.
Жуковский завод продолжал работать даже во время Ленинградской блокады, производя столь необходимый городу и фронту продукт. Во время войны и сразу после нее мыловары просто не могли себе позволить употреблять высококачественные натуральные жиры для выработки мыла – все шло на еду. В производстве мыла использовались какие-то отжимки, а весь остальной состав приходился на глины: синие глины, которыми так богаты питерские окрестности и которым приписывают лечебные и дезинфицирующие свойства, и были основой этого эрзац-мыла. Свою функцию такое «мыло» выполняло: руки оно отмывало, очень грязную одежду отстирывало, а на большее в те годы никто и не замахивался, ведь кусочек туалетного мыла тогда стоил целое состояние. Во время Великой Отечественной войны завод сильно пострадал, но уже к 1960-м
Л.Я. Карпов (1879–1921) – деятель революционного движения в России, один из организаторов советской химической промышленности. Родился в Киеве в семье приказчика. Окончил Московское высшее техническое училище (1910). В 1898 г. участвовал в работе московского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». С 1900 г. жил и работал в Воронеже. Один из организаторов и руководителей «Северного рабочего союза». В 1903 г. по поручению ЦК РСДРП организовал и возглавлял Восточное бюро ЦК (Самара). В 1904 г. возглавлял Южное бюро ЦК (Киев), участвовал в создании подпольной типографии в Полтаве. В июле 1904 г. был кооптирован в ЦК РСДРП. В конце 1904 г. – один из организаторов газеты «Вперед». Участник Декабрьского вооруженного восстания 1905 г. в Москве. В августе 1906—мае 1907 г. – секретарь МК РСДРП. Неоднократно подвергался репрессиям. В 1911–1915 гг. занимался организацией канифольно-скипидарного производства в России; впервые наладил отечественное производство хлороформа и жидкого хлора. С 1915 г. – директор Бондюжского химического завода. С февраля 1918 г. заведовал отделом химической промышленности и был членом президиума ВСНХ. В 1918 г. при содействии Карпова основана Центральная химическая лаборатория ВСНХ в Москве, ныне Физико-химический институт им. Л.Я. Карпова. Похоронен на Красной площади у Кремлевской стены. На здании завода в 1930-х гг. установили мемориальную доску в память об ученом и «видном деятеле большевистской партии».
К.И. Ногин (1867–1940) – специалист по химии и деревообработке, в 1927–1940 гг. – профессор Ленинградской Лесотехнической академии.
В.А. Щавинский (1868–1924) – химик, искусствовед, член Института археологической технологии Академии истории материальной культуры. По окончании гимназии в Киеве пытался получить высшее образование в Петербургском технологическом институте, затем в Риге. Однако за национально-патриотические взгляды его признали неблагонадежным и лишили права получить высшее образование в России. В 1891 г. поступил на химико-технологическое отделение Цюрихского Политехнического института. С 1906 г. начал коллекционировать полотна, преимущественно голландских и фламандских мастеров. В столь непростом выборе помогал его друг Петр Семенов-Тянь-Шанский. Коллекционирование трансформировалось в профессиональную заинтересованность: он заинтересовался техническими вопросами реставрации. Параллельно работал над книгой «Очерки по истории техники и технологии красок в Древней Руси». В 1917 г. Щавинский – один из организаторов «Общества изучения и охраны памятников украинской старины в Петрограде». И когда правительство Центральной Рады поставило вопрос реституции украинских культурных ценностей из России, именно к Василию Александровичу обратились с просьбой организовать составление списка украинских ценностей, что хранятся в музеях и церквях Петрограда. Щавинский создал комиссию по регистрации предметов украинской старины и составил каталог «Ukrainica». В ноябре 1917 г. Щавинский завещал свою коллекцию картин (150 полотен), гравюр, рисунков, фарфора и фаянса, а также библиотеку в несколько тысяч томов Киевскому Национальному украинскому музею. Однако перевезти ее в эти бурные годы не нашлось возможности, поэтому он передает б'oльшую часть коллекции на временное хранение в Эрмитаж. В 1923 г., незадолго до трагической гибели от рук уличных хулиганов, он завещал присоединить свою коллекцию к собранию своего друга Богдана Ханенко. Но только в 1925 г. та часть, которая не была передана на хранение в Эрмитаж, добралась до Киева. Дальнейшая судьба коллекции не менее трагична. Значительная часть пропала в годы Великой Отечественной войны. Сегодня в Музее искусств Богдана и Варвары Ханенко осталось лишь 25 из 169 картин собрания Щавинского. Утеряна коллекция фарфора и фаянса, которую в 1926 г. музей должен был получить из Кабинета искусств Всеукраинской академии наук. Из гравюр сохранилась лишь шестая часть, библиотека его до сих пор не систематизирована [107] .
107
Личный фонд В.А. Щавинского. ИА РАН. Ф. 22. 85 ед.х., 1906–1924; Василий Александрович Щавинский – пионер реституции (опубликовано в апреле 2008 г. на сайте: infokiev.com.ua).
Дом № 285
Незастроенный участок (более 150 саженей по Лиговскому каналу) наследников купца Петра Алексеевича Жадимировского (№ 278) также был приобретен Жуковыми для развития своих заводов и для строительства жилья для своих работников.
На окраине нефтеперегонного завода Жукова между Литовской и Черниговской ул. (Лиговская ул., 285/15) сложился своеобразный центр досуга этого заводского района. 21 июня 1898 при
В доме для работников завода в 1898 г. жил директор мыловаренного завода член Французского благотворительного общества и Политехнического общества Луи (Людвиг Егорович) Мозер; в 1909–1917 гг. здесь жили: директор мыловаренного завода А.М. Жукова, редактор периодических изданий Министерства финансов, вице-председатель правления общества содействия развитию химической промышленности и торговли потомственный дворянин Николай Иванович Пантюхов с женой Ольгой Александровной, фельдшер Степан Дмитриевич Попов, Исаак Максимович Слесарев, директор заводов Торгового дома «А.М. Жуков», Волжского акционерного общества «Салолин» и школы Императорского общества поощрения художников потомственный дворянин инженер-химик Василий Александрович Щавинский, доктор естественных наук профессор химии Санкт-Петербургского политехнического института Петр Иванович Шестаков.
В 1930-х гг. здесь жили: Виктор Кириллович Любомиров, Иван Максимович Никитин. И.М. Никитин – участник обороны Ленинграда, красноармеец 227-го Краснознаменного гаубичного артполка, убит и похоронен 23 июля 1941 г. у деревни Любач Шимского района Ленинградской (ныне Новгородской) области.
Дом № 291
В 1865–1875 гг. здесь размещался салотопенный завод Ивана Михайловича Гепнера, затем дробильный завод потомственного почетного гражданина Ивана Сергеевича Растеряева.
Между Лиговкой, Забалканским проспектом и Черниговской улицей на участке площадью 15 532 кв. сажени находилась профессиональная школа, учрежденная 26 июня 1856 г. старшиной ремесленников Общей городской думы, купцом 2-й гильдии Никитой Максимовичем Комаровым. В 1868 г. школу перевели в каменный флигель на Черниговской улице при богадельне, а в 1873–1874 гг. Г.И. Винтергальтер пристроил к имеющемуся на участке зданию трехэтажный корпус, а затем еще несколько флигелей. Там разместили два класса младшего отделения, сапожную мастерскую, актовый зал, канцелярию, квартиры для надзирательницы и смотрительниц.
С 1890-х гг. до начала XX в. из ремесленной казны Общей городской думы на школу ежегодно тратили до 20 тыс. руб., а в 1912 г. потратили все 30 тыс. В школе жили около 200 человек 10–14 лет (в 1907 г. – 108 юношей и 255 девушек). Обучали их приблизительно так же, как в церковно-приходских образовательных учреждениях, а с 1883 г. ввели преподавание географии и истории в двух старших отделениях. В 1905 г. почетный попечитель купец 2-й гильдии Василий Иванович Чернышев пожертвовал для школьного сада деревья. Складывается вполне благополучная картина, но отчет школы свидетельствовал, что из всех детей за 50 лет окончили школу 2344 (1281 юноша и 1063 девушки), за то же время здесь умерли 100 человек (46 юношей и 54 девушки). Историк школы считал, что до четырнадцатилетнего возраста в школе мало кто задерживался – нужно было искать заработок, – и подростки «попадали в условия, дурно влияющие на их нравственные и физические стороны».
Район, в котором находилась ремесленная школа, изобиловал пустырями, где устраивали свалки льда. На противоположной стороне канала, в некотором удалении от дороги, размещалась фабричная колония (район Цветочной, Рощинской, Волковской и Заставской ул.). Ее описывали как «маленький чистенький уездный городок». Несмотря на находившиеся здесь 14 заводов (из них 5 кожевенных), дома содержались в «достаточной чистоте», почти все улицы были вымощены. Во дворах росла невысокая трава, а по соседству с домом обычно размещался приусадебный участок с огородом. Улицы имели стоки; воду для приготовления пищи брали из водопровода на Забалканском проспекте, для скота и хозяйственных нужд – из вырытых у домов колодцев.
Ныне в этом доме находятся Городская ветеринарная лаборатория и Ветеринарная станция Московского района.
Дом № 293
Черниговская улица, 15
В 1886 г. участком почти в 2,5 тыс. кв. саженей владел потомственный почетный гражданин петербургский купец 1-й гильдии Евгений Григорьевич Григорьев. Участок был разделен железнодорожной веткой Николаевской железной дорогой на части площадью 10 498 и 950 кв. саженей. Архитектор А.И. Климов засвидетельствовал, что «на <большем> участке построены новый каменный двухэтажный дом с простою черною отделкой, трехэтажный дом новой постройки и <имеется> земли до 8300 кв. саженей». Вдова поручика А.И. Новикова арендовала весь каменный трехэтажный дом под спичечную фабрику, после прекращения действия которой лицевую половину дома взял в аренду петербургский купец Арсентий Чернеев, а остальную часть дома – отставной унтер-офицер Григорий Григорьев. В 1884 г. по купчей крепости от 3 мая домовладение перешло к почетному гражданину Ивану Екимовичу Морозову, затем в 1887 г. по наследству – к купцу 1-й гильдии Владимиру Ивановичу Морозову. В 1895 г. участок Морозова арендовал крестьянин Степан Перцов.