Такая вот любовь
Шрифт:
В трейлере, помимо выцветших журнальных снимков на стене, не было никаких признаков того, что здесь кто-то к чему-то тянулся. Однако Анджелина обратила внимание на коридорчик, ведущий в заднюю часть дома. Она никогда не бывала дальше ванной.
– Раньше я ходила убираться по домам… – проговорила Люси и на минуту смолкла. Столешница у нее за головой была заставлена грязной посудой. – …И люди выбрасывали много прекрасных вещей. Красивые открытки и журналы. Я находила эти фотографии в мусорном ведре. Хотела показать Джону Милтону большой мир, который находится там,
Анджелина снова взглянула на вырезки на стене.
– Конечно, я хорошенько вытирала снимки, если оставляла их себе, – быстро добавила Люди. – Я люблю чистоту.
– Но, Люси, оглянитесь вокруг! – Анджелина опять обвела взглядом грязную посуду, а также валявшиеся повсюду одежду и подушки.
Та посмотрела и пожала плечами.
– Что изменилось? – спросила Анджелина.
– Ничего. – Люси потянулась к пакетику с «кукурузками», все еще лежавшему на столе, и сунула в рот три оранжево-бело-желтых конуса.
– Вы голодны?
– Еда – это путь к самой себе, – заметила Люси.
– Когда вы едите сладкое, вам хочется еще и еще.
– Или соленое, – прибавила Люси. – Вам нравится быть патронажной сестрой?
– Хотелось бы вернуться к теме чистоты.
Люси воззрилась на Анджелину. Та и глазом не моргнула.
– Я люблю конфеты, – сказала Люси, быстро сунула в рот еще три конуса и, выпятив губы, заворочала во рту языком.
Анджелина поняла, что она делает: счищает с зубов сахар.
– Я была худющая, – говорила Люси. – Ни жиринки. Это не давало покоя моей маме.
– Она еще жива?
– Сердечный приступ в пятьдесят лет.
– Я помню. Вы сообщили мне это в тот день, когда мы оформляли документы. У нее был избыточный вес?
Люси уставилась на нее.
– Я в том смысле, что избыточный вес – фактор риска. Но вы можете с этим бороться.
Люси в ответ похлопала себя по животу и начала поглаживать его круговыми движениями.
– У вас болит живот?
– У моей кровати сосновое изголовье, которое окружает меня и с обеих сторон превращается в прикроватные столики. Оно будто дружелюбный великан, который обнимает меня.
Анджелина откинулась на спинку и прислонилась головой к стене.
– Я уже целую вечность не общалась с новыми людьми, – проговорила она.
Люси заулыбалась, сдвинула руки на бедра и теперь принялась круговыми движениями растирать их.
– Вас беспокоят тазобедренные суставы?
– Врач сказал, что мне, вероятно, придется ставить и второй.
– Может, и не придется, если сбросите вес.
– Раньше я убиралась в комнате так быстро, что голова шла кругом. Прежде чем сделалась такой же толстухой, как мама. И сломала шейку бедра. Вам нравится убираться?
– Я люблю наводить порядок, – ответила Анджелина.
– Как мне хочется, чтобы я снова могла носиться как ураган, – проговорила Люси и подняла руки от бедер к голове. – А вам чего сейчас хочется?
Анджелина улыбнулась.
И Люси тоже.
Анджелина взглянула на часы и собрала бумаги.
– Знаете, чтобы вы могли двигаться, вам нужно
Глава 17
Дверь, которую Уилл принес с мусорной кучи, находившейся на другой стороне улицы, у дома Мэри Бет, ныне обрела новую жизнь в виде верстака. Положенная на ко?злы и ошкуренная, она сделалась ровной и гладкой, бесследно утратив первоначальный черный цвет. На верстаке стоял маленький ящичек, и Уилл не мог оторвать от него взгляд. Еще один ящик, черт его побери. Номер пятый. Он не планировал его мастерить. В тот день, когда Уилл купил ко?злы, на парковке строительного магазина ему попались тополиные доски, прислоненные к мусорному контейнеру. Он решил, что сделает поднос для еды, пока будет смотреть телевизор. Следующее, что всплывало в памяти, – он выпилил дощечку размером четыре на четыре дюйма. Затем еще одну такую же. У всех его ящичков были крышки.
Уилл отодвинул стул от верстака и наклонился, приблизив лицо к ящичку. Красота, да и только! Древесина у тополя хорошая, твердая. С ней легко работать. Он принюхался. Никакого запаха. С этой стороны поверхность кремово-белая. Повернул ящичек другой стороной. Маленькие серые прожилки. Он поднял ящичек и поставил его на вторую полку рядом с номером четвертым. Все его ящички были одного размера. Совершенно одинаковые.
Возможно, он мастерит их один за другим, потому что умеет это делать. Уилл ссутулился и оглядел комнату. Замер, прислушался. Тишина. Ни единого звука.
Он выключил свет и стал подниматься по лестнице, которая ныне была ему так же знакома, как каждый уголок в кабинете. Его ключи, что очень удобно, теперь висели рядом с задней дверью на деревянной ключнице, которую он прибил над большой вешалкой для одежды: и то и другое было сработано на прошлой неделе. Он снял ключи, завел машину. И покатил по Аппалачскому шоссе на юг, тем же путем, который вел к главному объекту водопроводной станции в Кеннесо, только не стал забираться так далеко. Меньше чем через час Уилл уже въезжал на парковку «Бест бай» [11] .
11
Сеть супермаркетов бытовой техники и электроники.
Отдел, провозглашавший себя «музыкальным», был забит клавишными и гитарами. Уилл вернулся к парню в синей рубашке и желтом жилете, дежурившему у входа.
– Где мне найти аппаратуру для прослушивания музыки?
– Отдел домашних кинотеатров. Вам туда, направо.
– Мне не для кино, – возразил Уилл. – Только для музыки.
– С айпода или проигрывателя дисков?
– С проигрывателя, – повторил Уилл слово, которое понял.
– Отдел домашних кинотеатров. Направо. – На сей раз сотрудник сопроводил указание кивком в нужном направлении.