Такая Война
Шрифт:
Снова зависло шаткое равновесие. Мак не собирался уступать и звал призраков. Парень сжимал окровавленный кулак, не замечая, что штанина напитывается кровью. А полупрозрачные воины, словно камикадзе, один за другим вскидывали оружие и с истошным воплем бросались на стену света.
Противник терял последние силы. Он уже был неспособен контратаковать. Рядом, в шатре, лежали его сослуживцы, которые в одно мгновение отправились к предкам светлоликого. Помощи ждать было не откуда.
От напряжения у саторца на руках вздулись вены, мелко задрожали пальцы, и начали проявлятся
— Будь ты проклят! — прорычал светлый, поняв, что его просто задавили силой. — Я проклинаю тебя!
Хлопок руками и резкий прыжок. Магический барьер исчез. Маг света успел прикоснуться к груди и тихо произнести два слова на незнакомом подмастерью языке. В следующий миг очередной призрак подлетел к противнику и, нанеся косой удар, разрубил левую ключицу и несколько ребер. Другой призрачный воин проколол мечом сердце.
Еще несколько призраков успели нанести удары, прежде чем Мак отозвал силу крови, и призраки растворились в воздухе.
— Думал, будет хуже, — вытерев лицо и удивленно взглянув на промокшую от крови штанину, произнес парень. — Когда успел, интересно?
Он сделал несколько шагов к хлюпающему телу противника, выругавшись, рана на ноге дала о себе знать.
— Это был действительно поучительный бой, — признался он, когда прохромал к светлому магу и взглянул ему в кипящие от ненависти глаза. — Если быть до конца откровенным, то здесь меня быть не должно. Я допустил ошибку, войдя в лагерь. На будущее — нужен козырь, на случай появления… тебе подобных.
Кровь на груди саторца пузырилась, выпуская воздух из порванных легких, а губы мага продолжали шевелиться. Его правая рука с трудом приподнялась и потянулась в сторону темного подмастерья.
— Брось, — усмехнулся Мак, ощущая, как остатки силы мага выходят сквозь раны. — Светлый не может проклянуть. Это невозможно в принципе. Будь ты хотя бы магом земли или воздуха… Но свет просто не способен…
Вытянутая рука указала на парня пальцем, а в следующий миг, когда должен был произойти последний толчок силы умирающего мага, из пальца ударил луч света.
Он ослепил Мака и обернулся пронзительной болью в левом глазу. Мак отпрянул и через пару шагов рухнул на спину, после чего выдал несколько лезвий в сторону противника, но ощущение появившейся силы смерти вокруг подсказало, что он мертв.
Боль в глазу стала нестерпимой, и парень приложил руку к глазнице. По руке потекла кровь, и он отчетливо почувствовал, что глаза нет.
— Ублюдок, — прорычал Мак, сворачиваясь клубком и продолжая материться на русском: — Ах ты ж, выродок узкоглазый! Чтоб тебя черти до белой горячки в зад пердолили…
Предсмертное заклинание, направленное на неопытного парня, чудом не достигло его мозга. Вместо лобной доли у саторца в руке оказался глаз темного подмастерья.
— Упоротый… ублюдок, — продолжал кряхтеть Мак, пытаясь хотя бы сесть.
Кровь продолжала течь, стекая по руке и заливая одежду, но боль пульсирующей волной отдавала в голову с такой силой, что он с трудом присел на колени.
— Он
Послышался топот, и уже через несколько секунд его подхватили руки воинов.
— Как же ты так? — начал бормотать голос Гурта над ухом. — Глаз-то как не уберег?
— Кровь, — начал бормотать Вар. — Кровь все еще идет. Надо что-то придумать…
— Чего тут думать! Давай артефакты целебные! — тут же выдал приказ Гурт. — Стой! Ложи! Ложи его! Вар! Чего вылупился? Навались на него! Сейчас…
Руна перед Маком поплыла, и в следующий миг он вскочил с дивана и начал вертеть головой, держа на кончиках пальцев наполненное силой лезвие тьмы. Весь в поту, с пульсирующей болью в пустой глазнице, с трясущимися руками оглядел пустую комнату и на подкашивающийхся ногах вышел в столовую. Там с бутылкой вина коротал ночь Гурт. Он смотрел на потрескивающие угли камина.
— Сон, — пробормотал темный подмастерье.
— Сон? — спросил он, зевнув. — Тебя словно из ведра облили. Кошмар?
— Саторец, — устало произнес Мак. — Тот светлый саторец и… Глаз.
— Бывает. У всех бывает, — кивнул седой воин и протянул кружку парню. — Мне тоже частенько снятся сны о сражениях, где я должен был умереть.
Мак стоял на стене и рассматривал ряды нежити, которые выстроила Мать перед ним. Военные стояли отдельно, образуя правильную колонну.
Рядом одетые в добытые на каторге доспехи стояли бывшие заключенные и оставшиеся после нападения крестьяне. У них были разномастное снаряжение. По большей части вид был как у оборванцев, нацепивших поверх лохмотьев стальные нагрудники и кривые шлемы, сделанные из ведер.
— Пять сотен тех, кто хоть как-то умеет орудовать оружием. В основном мечи, правда, качество…
— Медянщик не кузнец, — вставил свое слово стоявший рядом Гурт. — Просто он был единственным, кто хоть как-то знал технологию работы с металлом.
— Что с остальными? — вздохнул Мак, переводя взгляд на «нищий полк», как он окрестил оставшиеся трупы. Те, кто не имел навыков обращения с оружием.
— Почти полторы тысячи, — спокойно ответила Мать. — Но толку от них…
— Толк от них будет тогда, когда их правильно применять, — вздохнул подмастерье.
— Еще бы знать, как их применять, — вставил свое слово десятник.
— Полторы тысячи слабо подготовленных, — начал прикидывать в уме Мак. — Пять сотен элиты, которая как минимум умеет держать строй. И дополняет это все наш зверинец…
Парень перевел взгляд на стоявших чуть в стороне големов плоти. Огромные, неуклюжие твари действительно напоминали зверинец. Мак использовал момент и попытался вспомнить все свои занятия с Юринаем, чтобы подобрать самый оптимальный вариант.
Среди трех десятков големов были просто огромные трехметровые массивные туши, закованные в костяную броню. Были големы с гигантской пастью и не менее большими зубами. Такие монстры способны перекусить лошадь. А были пробы и големов, максимально приближенных к человеческому облику и пропорциям, только увеличенные минимум втрое.