Такая взрослая жизнь. Подробная антология женской дружбы. Таня.
Шрифт:
Вследствие этого еще в начале апреля Александр на работу задвинул. Одновременно с этим неожиданно появилось сразу три новых заказчика, и Таня стала буквально разрываться между всеми проектами.
Работа всегда спасала Таню. Когда голова занята делами, некогда предаваться грустным мыслям о своей неудавшейся личной жизни, так донимавшим ее в последнее время. Есть о чем поразмыслить, помимо собственного одиночества. Так произошло и в этот раз. Таня даже не заметила, как вышла из затянувшейся зимней хандры, и к ней вернулось более привычное (и приятное) состояние относительного душевного покоя. Она даже стала ловить себя на мысли, что довольна собой. Это ощущение давно покинуло Таню. Примерно со времен
А теперь вдруг внезапно задалась вопросом – не по этой ли самой причине никто никак не полюбит ее?
Кто действительно любит себя, так это Алина. И не потому ли настолько проще ей живется в этом мире?
Таня не успела додумать эту мысль. Из глубоких раздумий о любви и не любви к себе, в которые она погрузилась, пока ехала в гремящем вагоне метро, ее неожиданно вырвал чей-то голос. Обращались, вне всякого сомнения, к ней.
– Тания!
Чем-то смутно знакомым показалось Тане это обращение. Она обернулась на него, и опешила. Перед ней, улыбаясь, стоял, Маркус.
– Тания! Вот это встреча! – с неподдельной радостью, и неподражаемо коверкая ее имя, проговорил он.
Татьяна забыла о существовании Маркуса еще много лет назад. Их знакомство было коротким, случайным, и продолжения не имело. И вот теперь, спустя три не то четыре года, немец узнал ее в метро, и подошел поздороваться. Весь его вид говорит о том, что он очень искренне рад их встрече.
Маркус был экспатом. Покинув родной Гамбург (или Дюссельдорф, Таня точно не помнила, откуда он родом), более десяти лет назад, он поселился в России. Снимал квартиру в пределах Садового кольца, занимался консалтингом в некой, Тане не совсем ясной отрасли бизнеса, и помимо этого, был писателем. Книги, которые он писал, издавались в основном в Германии, и принадлежали жанру технической или специальной литературы, темы их Тане были не близки, и она быстро выбросила все это из головы. Как и Маркуса, сведя в свое время свое с ним общение на нет.
Таня точно не знала, сколько лет Маркусу, предполагала, что где-то между тридцатью пятью и сорока. На момент их знакомства Тане едва исполнилось двадцать, и в ее представлении он уже тогда был древним стариком.
Сейчас же ему, наверное, уже сорок, а может, и все сорок пять. А Тане скоро стукнет двадцать пять. Как ни крути, разница в годах оставалась очевидной. Да и помимо этого, Маркус был Тане ничуть не интересен. На роль ее прекрасного принца сорокалетний экспат среднего роста и средней внешности не тянул никак. А идти с собой на компромиссы Татьяна не умела. Поэтому на предложение Маркуса как-нибудь вместе выпить кофе, ответила завуалированным отказом. Действительно, о чем ей пить кофе с мужчиной не из ее романа? Тому, каким огнем горели глаза Маркуса, когда он смотрел на нее там, в метро, и как дрогнул его голос, когда он со своим жутким акцентом поведал ей, как давно ждал этой встречи, Таня совсем не придала значения.
Однако Маркуса Таня недооценила. Или, скорее переоценила его знание русского языка и обычных для русских девушек вербальных уловок. Проще говоря, завуалированного отказа немец не понял. И спустя всего пару дней позвонил Тане с целью уточнить время и место встречи.
– А парень-то на ходу подметки рвет! – восхитилась Алина, с которой Таня в этот момент выгуливала в парке маленькую Машку.
– Видимо, надо было посылать его в лоб. Намеков он не понимает!
– вздохнула в ответ Татьяна
– А зачем его посылать? – от изумления глаза у Алины, и без того не маленькие, стали просто на половину лица. Это сделало ее отдаленно
– А зачем он мне? – вопросом на вопрос ответила Таня.
И правда, зачем?
От возмущения Алина лишилась дара речи. Уставилась своими огромными глазами на подругу в упор, и несколько секунд обескураженно молчала. Редкое зрелище - обычно эта женщина за словом в карман не лезла никогда.
– Что? – пришла Танина очередь удивляться реакции подруги.
– Ты вот скажи мне, ты, правда, такая? Или прикидываешься?
– Да какая «такая»?
– Дурная, вот какая! – Алину ,казалось, прорвало, - сколько лет тебя знаю, только и слушаю твое нытье, о том, какие мужики кругом козлы, и не понять, чего им надо! И вот теперь появляется этот Томас, или как там его…
– Маркус…
– Не важно! Появляется человек, который имеет вполне конкретный к тебе интерес. Ты нравишься ему, он это показывает, прямо-таки в лоб! И что происходит? Ты собираешься его отшить! Потому я и спрашиваю, ты, правда дурная, или прикидываешься?
– Я не дурная… Ты просто не понимаешь…
– Да уж куда нам, действительно! Понять глубинные струны вашей трепетной души! – продолжала возмущаться Алина, - Если бы это было в первый раз, я бы поняла. Но вспомни Лешку! Третий курс.
Лешка был одним из многочисленных Алининых знакомых, с которым Таня познакомилась на праздновании дня рождения подруги. Высокий, симпатичный мальчик ухаживал за Таней, даже цветы дарил. Она бы и не прочь была начать с ним встречаться, и даже влюбилась бы в него, если бы не соседка. Встретившись как-то у лифта, девчонка ехидно поинтересовалась у Тани, что это за урод провожал ее накануне. Общественное мнение, высказанное завистливой десятиклассницей, оказалось превыше любых Таниных симпатий. С Лешкой в тот же день было покончено – Таня перестала отвечать на его звонки. Алина тогда восприняла это чуть ли не как личное оскорбление, и смертельно обиделась на подругу. Впрочем, потом они все равно помирились, а вскоре Алина и вовсе вышла замуж, и прервала все контакты с прежними друзьями. Кроме, разумеется, Тани.
– Ты еще детский сад вспомни, - пробубнила Татьяна в ответ. Этот разговор ей совсем не нравился. Как и не нравилась Алинина привычка время от времени вспоминать ее прошлые промахи. За собой бы следила лучше, в самом деле!
«Судить других грехи вы так усердно рветесь! Начните со своих, и до чужих не доберетесь»
– А ты мне Шекспира не цитируй! – продолжала злиться Алина, - интеллектом будешь мужиков своих давить. Если будет кого, конечно. И вот еще что: слушать твое нытье о том, какие все кругом нехорошие, и только Таня - Д’Артаньян, я больше не собираюсь. Знаешь анекдот про лотерейный билет?
– Какой?
– Про мужика, который день и ночь Богу молился, чтобы в лотерею выиграть. Наконец, Богу это надоело, он разверз небеса, и воскликнул: «Да ты билет-то хоть купи!»
– И к чему это в данной ситуации?
– К тому, что Маркус твой в данной ситуации и есть лотерейный билет. Счастливый он или нет, ты не узнаешь, пока не познакомишься с ним поближе.
Резкие слова подруги основательно запали Татьяне в душу. Может, Алина права? А что, если она и в правду права? Все-таки личный опыт у Алины богаче Таниного раз примерно в сорок. Опыт, правда, негативный, но он у нее все же есть. У Тани опыта взаимоотношений с мужчинами фактически не было никакого. К ее без малого двадцати пяти годам весь этот опыт сводился к невразумительному флирту да нескольким эпизодам секса на один раз. Длительных отношений, серьезных романов, да что там – обычной взаимной влюбленности, у Татьяны не было никогда. Раньше это расстраивало ее, теперь же начало откровенно пугать. Было во всем этом что-то катастрофически неправильное.