Таких не бывает
Шрифт:
– Или ты по залету? Что, Фокин, теперь в курсе, как это?! – Ленка истерично рассмеялась. – Ты ж, наверное, думал, с тобой такого не случится, да? Что я одна такая дура…
– Боже, Лен… Я вообще о тебе не думал. Вообще, понимаешь? А почему женился… Это не твое дело. Но я отвечу. Потому что встретил женщину, с которой хочу провести остаток жизни. Все. Никакой конспирологии.
– Ха-ха. А со мной ты трахался из большой любви к ней?!
На заднем фоне у Ленки гудел телевизор и, если Гордей верно расслышал – лились какие-то голоса. Вероятно, в доме у свекров
Естественно, Гордей не посчитал нужным оправдываться. Вместо этого он попрощался и, игнорируя вопли своей давнишней любовницы, сбросил вызов. Тут же последовал новый звонок. Тогда Фокин включил режим «не беспокоить» и с новым силами принялся накрывать на стол.
Время шло. Его домашние дрыхли. Гирлянда подмигивала с елочки, в приоткрытую форточку с улицы доносились смех, громкие голоса, взрывы хлопушек и новогодние песни. Фокин и себе включил телевизор. Глянул на часы, а в момент, когда он уже почти решился идти будить Белку, из спальни послышалось кряхтение Гора.
– Ну, наконец-то! Я уж думал, вы и Новый год проспите. Вставайте скорей! До полуночи полтора часа.
– Ох! – Белка ошалело хлопнула глазами. – А я не одета даже! И стол…
– Да я уже накрыл. Только мясо сунь в духовку. И беги, наряжайся.
Белка передала Гордею в руки сына и со всех ног побежала в кухню. Такая девчонка еще! Фокин не мог себе даже представить, что кто-то мог поступить с ней так… Тронуть против воли. Хотя за свою жизнь чего он только ни видел. Во многом именно из-за этого он даже специализацию поменял, но один черт, применительно к этой девочке… Сука, аж зубы сводило, когда думал о том, что она пережила.
Возвращая его в реальность, Гор боднул отца головой. Малыш еще не держал головку. И тут ему, конечно, следовало помогать, но Гордей отвлекся, и вот...
– Сынок, – проговорил Фокин, – Гордей Гордеевич. Ну? Звучит? Вот и я так думаю. Твоя мама знала, что делала.
Стоило Белку помянуть, как она заглянула в спальню:
– Гора тоже нужно переодеть. Я ему праздничный комбинезончик купила. Он у нас будет оленем!
– Оленем? – демонстративно скис Фокин. – Ну, блин, Белочка. Ты чего? Чур, в следующий раз я ему костюм выбираю.
Конечно, он шутил. Или нет… В любом случае это того стоило! Потому что его Белка тут же подбоченилась, на глазах превратившись из стеснительной немного забитой девочки в эталонный образец сварливой женушки, и, сузив глаза, поинтересовалась:
– И что же такого плохого в костюме рождественского оленя, м-м-м?!
– То, что ты мусульманка, и не празднуешь рождество? Нет, погоди. Олень. Ты вообще серьезно? – захохотал Фокин, легонько щелкнув Белку пальцем по носу. Блин, это был кайф… Гордей как будто видел, какой она может быть. Изабелла открывалась для него. Смелела, наглела, раскрепощалась и открывалась, да. И такой Белка нравилась ему невероятно.
–
– Ничего? Пусть малой сам для себя решит, какой религии придерживаться, когда вырастет?
– Как вариант… – пожала плечами Белка.
– Давай мне сюда олений комбинезон. Я сам его переодену. А то вы еще три года будете возиться.
И не ошибся. Белка действительно очень долго прихорашивалась. Но когда вышла… Ух! Он чуть не ослеп. Она не забыла и распустила по плечам волосы. И, кажется, даже накрасила губы. Да-да, они точно блестели. Но главное – она платье надела. Немного странное, с пуговичками под горло и длинной спадающей книзу юбкой.
– Не нравится? – забеспокоилась. – У меня другого ничего нет…
– Очень понравилось. А что касается платьев, то мы их купим. Только скажи.
– Ладно. Гор такой хорошенький! Ему идет, да?
– Быть оленем?
– Гордей! – топнула ногой Белка, сверкнув на него глазищами. Фокин рассмеялся, выставив перед собой в знак капитуляции свободную руку. На сгибе правой с комфортом возлежал мелкий.
– Молчу-молчу. Пойдем уж за стол. А то все заветрится.
– Ты повесил гирлянду! Красиво как. Сразу нужное настроение.
– Сейчас еще по бокалу шампанского, чтобы проводить старый год, и вообще хорошо будет.
– Ой! А я же не пью.
– Из религиозных соображений, или сама так решила?
– Не знаю, – сникла Белка. Гордей уже понял, что у них в семье не особо строго соблюдались традиции.
– Ну, ты попробуй, а там решишь. Нравится – нет. На Новый год можно чуток, как мне кажется.
Фокин снял мюзле с горлышка, с мягким хлопком открыл бутылку и наполнил бокалы. В этом и впрямь было какое-то волшебство: в радостном шипении пузырьков, звоне настоящего хрусталя…
Белка сделала глоток. Поморщилась. И пригубила напиток снова. «Вот и хорошо, – подумал Фокин. – Вот и молодец». Если бы ему кто-то сказал, что ему понадобится споить жену, чтобы чуть-чуть с ней потискаться, как он сегодня планировал, Фокин бы захохотал. А теперь вот, спаивал и с неприкрытой жадностью наблюдал за тем, как меняется ее взгляд.
Пока он залипал, Гор с громким причмокиванием выпустил из ротика соску. Аппетит у него был хороший. Ел даже больше нормы. Белка осторожно уложила сына в коляску, Гордей накрыл его одеялом. Может, ей было и сложно, но вроде они неплохо справлялись вдвоем.
– Не дождался двенадцати.
– И хорошо. Разве ты не знаешь, что как Новый год встретишь – так его и проведешь? Значит, сон у нашего Гора будет отменный. О чем еще мечтать молодым родителям?
– С такой стороны я на этот вопрос не смотрела, – улыбнулась Белка расслабленно. В этот момент по телеку заиграла какая-то романтическая мелодия. Гордей обхватил жену за плечи и закружил в медленном танце. Если так можно было назвать их топтанье на месте. Нет, он, конечно, мог исполнить хоть танго, хоть вальс, но в случае с женой ему достаточно было просто вот так качаться с ней в ритм музыке, глядя в ее искрящиеся, немного испуганные глаза.