Таких не убивают
Шрифт:
Ольга улыбнулась, в улыбке было облегчение.
Они прошли на веранду.
– А где Катя?
– В Тарасовку к подруге побежала. Не думай, я ее до станции проводила.
– А эти? Эти не приходили?
– Нет, не приходили. Но мне одна птичка на хвосте принесла, что они в субботу вечером в Мытищах с электрички сошли и напились там. Видно, за кем-то гнались, но не догнали. Я специально спрашивала – не было ли у них с собой сумки. Говорят, ничего не было.
– А где они сейчас? – спросила Лидочка.
– Об этом мы скоро узнаем, – загадочно ответила
– Расскажи, как ты доехала, где пистолет спрятала? – спросила она, вернувшись с кухни.
– Пистолет я у Глущенок оставила.
– Вот умница! Жаль, я не догадалась, а то бы их навестила.
Лидочка с удовольствием, вспоминая смешные детали, рассказала, как вчера пряталась от братьев-разбойников, и ей самой это приключение уже казалось смешным, потому что прошлый ужас куда-то испарился, страх погони пропал – осталась смешная история о женщине, которая сидит на корточках под платформой, а преследователи, как в комедии, носятся вдоль поезда, а потом вскакивают в него и уезжают. Ольга тоже смеялась и готова была начать воспоминания о совместном купании в траншее, но тут на кухне засвистел чайник, и она побежала заваривать чай.
На столе, покрытом розовой клетчатой клеенкой, стояла прикрытая от ос банка с медом, лежала нарезанная булка, три чашки. Ольга ждала Лидочку и кого-то еще. Катю?
Нет, оказалось, что не Катю.
У калитки позвонил Толик. В руке он держал большой черный портфель.
Конечно, для Ольги Толик был не просто знакомый. Лидочка могла бы поклясться, что когда-то у них был роман. И хоть он давным-давно миновал, от него осталась неосознанная для них самих нежность в интонациях.
Толик подтолкнул Ольгу в плечо.
– Веди, – сказал он, – обещала чаем напоить.
– Ну и как? – спросила Ольга Толика, пока они шли по дорожке между флоксов к веранде. – Поговорил?
– Поговорил, – сказал Толик, потирая руки. – Они, голубчики, только глаза продрали, а я к ним с государственным визитом.
Лидочка, которой с веранды был слышен этот разговор, догадалась, что речь идет о братьях-разбойниках.
Толик поднялся по скрипучим ступенькам на веранду.
– Я их в последний раз предупредил, – сказал Толик. – Витьку мне в отличие от тебя не жалко. Рано или поздно он попадется.
– Испугались? – спросила Ольга.
– Честно говоря, я пожалел, что табельное оружие не захватил. Но я им прямо сказал: все ваши субботние дела мне известны. Если хоть один волосок упадет с головы Ольги, Катьки или Лидии Кирилловны, вы у меня загремите в места не столь отдаленные. Немедленно!
– А они?
– Они огрызались. Ведь они хоть и дураки, но не идиоты. Теперь в их интересах самим вас и днем, и ночью охранять. Даже если ты споткнешься и ногу подвернешь, подозрение на них падет.
Толик поставил портфель на свободный стул, уселся за стол, открыл банку с медом и засунул в нее большую ложку.
– Где брала? – спросил он.
– Из Чувашии привезли, – сказала Ольга.
– Обо мне не подумала, – укорил ее Толик. – Ведь у Людмилы меда не допросишься.
– Знаю, – вежливо
Толик помолчал, переваривая информацию и заключенную в ней иронию. Тяжело вздохнул. Потом сказал:
– Не люблю работать с интеллигенцией. Неустойчивая у вас нервная система.
Он пил чай манерно, отставив мизинец. Завиток прилип ко лбу.
– Спасибо, – сказала Ольга, – что сходил к братьям.
– Это мой долг, – ответил Толик.
Видно, он любил мед, он зачерпывал его прямо из банки. Перехватил взгляд Лидочки и сказал:
– В меде содержится много калорий. Особенно в настоящем. Вы ешьте, вам пополнеть полезно, – сказал он.
– Любит он нас, полных, – сказала Ольга. И за этими словами, и за тем, как отвернулся к саду Толик, скрылась местная драма, может, не менее напряженная, чем та, которая привела к смерти Сергея. Повернись все чуть-чуть иначе, и лежал бы у себя дома мертвый Толик или Василий-мордоворот. Хотя таких тоже не убивают… Привяжется ведь фраза, как мелодия какой-нибудь пошлой песенки!
Толик посмотрел на часы и сказал Лидочке:
– Далеко ваша захоронка?
– Минут десять ходьбы, чуть больше, – сказала Лидочка.
– Ясно, в поселке старых большевиков у ваших знакомых супругов Глущенко, – сказал Толик, будто решил задачу. – Вы провели у них ночь убийства. Не знаю даже, что лучше, взять «газик» в отделении или так дойти?
– Взять «газик», – сказала Ольга. – Что ты будешь Лидочку по такой жаре тащить? И безопаснее.
– Ясно, – сказал Толик. – «Газик» с утра в Пушкино уехал. Пойдем пешком.
– Тогда чего голову морочишь! – рассмеялась Ольга.
– Пошли, – сказал Толик. – А то у меня на двенадцать тридцать назначена гражданка Котова Марина Олеговна. Вы с ней знакомы?
– Разумеется, – сказала Лидочка. – Вы же нас вместе видели.
– Я ее раньше допросить не успел, а ведь в этот вечер она с вами была.
Ольга проводила их до калитки и заперла ее.
– Ты не бойся, – сказал Толик, – я их крепко предупредил.
– Их уже сколько раз предупреждали, – не согласилась Ольга. – Скоро пойду Катьку на станцию встречать.
– Нельзя жить в страхе перед преступными элементами, – заявил Толик. – Они чувствуют свою силу и еще больше распоясываются.
– Они и без этого распоясались.
– В других местах хуже, – сказал Толик.
Они пошли к станции.
Шли быстро. Толика поджимало время, а жару он игнорировал, только голубая курточка на спине потемнела от пота. Портфель легко покачивался в руке.
– Сначала меня эта история не заинтересовала, – сказал сыщик. – Мне показалось, что и в самом деле на дачу залезли с целью ограбления. Я всегда иду по самому обыкновенному пути. Необыкновенные дела в практике почти не случаются. И лучше, чтобы не случались. Теперь мне из-за вас придется снова с Василием собачиться, потому что он у вас вещдоки не принял. А что он мог сделать? Он дежурный по отделению, народу свободного нет – кто в отпуске, а кто больной. И тут вы – ах, вещдоки! Да в гробу он видел ваши вещдоки…