Таков ад. Новые расследования старца Аверьяна
Шрифт:
— Он что же, на самом деле не умер? Вы его… реанимировали? — с трудом выговорил Анатолий Зайцев.
— Не надо забегать вперёд. Если хотите, следуйте за мной. И вы убедитесь, что вопрос о похоронах пусть временно, но решён. Или так вопрос вообще не стоит.
Они вышли из кабинета и спустились на лифте в подвальное помещение. Довольно долго они шли по узкому коридору. Монотонное красноватое освещение начало мигать. Ежесекундно свет гас и снова загорался. Доктор Сапс остановился перед массивной дверью, и Анатолий увидел, почему освещение мигает. Прямо над дверью то вспыхивали, то гасли буквы: «Look — See».
— А какая разница между «to look» и «to see»? — спросил Анатолий Зайцев, мобилизуя свои скудные познания в английском.
— Это здешний эквивалент апокалиптического «иди и смотри», — ответил доктор Сапс, — только идти больше некуда. Остаётся «look — see», гляди — смотри.
Доктор Сапс предложил Анатолию облачиться в белый халат. Заворожённый вспышками букв, Анатолий не заметил, откуда халат взялся. Потом доктор Сапс набрал некий код на пульте, и дверь открылась. Он пропустил Анатолия вперёд и закрыл дверь. Комната освещалась теми же вспышками «look — see», но они как будто участились, если это возможно. При вспышках Анатолий увидел массивные, непроницаемые стены из металла. Посреди комнаты возвышался постамент. На этом постаменте в некоем подобии гроба лежал кто-то в шлеме, напоминавшем рыцарский шлем из того же металла, что и стены. Из-под шлема виднелись бинты, опутывающие голову почти до самых глаз. Анатолию пришлось подойти вплотную к постаменту, чтобы убедиться: в гробу Аверьян.
— Неужели вы удалили у него мозг? — прерывающимся голосом спросил Анатолий.
— Не удалил, а вправил, если можно так выразиться, — ответил доктор Сапс. — Могу вас уверить: мозг вашего друга остался прежним, хотя некоторые повреждённые участки нуждались в оперативном вмешательстве.
— Так, значит, Аверьян всё-таки жив? Мёртвых ведь не оперируют.
— По всем современным законам ваш друг мёртв. Но я вам только что сказал: мёртвые не так мертвы, как принято думать.
— Вы надеетесь реанимировать его?
— Слово «реанимация» здесь не совсем уместно.
— Тогда почему же вы не даёте похоронить его?
— С подобным вопросом обратились ко мне церковные инстанции, правда, не так настоятельно, как вы. Я ответил, что хочу исследовать процесс обмощения, так как не сомневаюсь в дальнейшем причислении вашего друга к лику святых мучеников. Вопрос о его канонизации уже подняла очередная лево-правая газета «Ужо» в статье «Святитель-следователь». Они уже объявили вашего друга жертвой сатанистов, А мы как светское научное учреждение напомнили и Церкви, что требовать у нас останки усопших могут лишь ближайшие родственники.
— Но ведь мощам должно предшествовать христианское погребение.
— Да, вы достойный друг вашего друга, в будущем святого, не сомневаюсь, хотя святой всегда святой, не только в будущем. Разумеется, мумии и мощи не одно и то же. Да и то, что лежит в мавзолее, к мощам не отнесёшь.
— Но ведь вы, доктор, говорите о мощах Аверьяна.
— Это лишь одна из возможностей. Извините, трудно представить себе мощи с проломленным черепом. Впрочем, эту травму мы исправили. В череп вашего друга вмонтирована пластина из особого сплава, знакомого алхимикам. Эта пластина позволяет поддерживать связь… с его мозгом.
— Но разве его мозг не разрушен… смертельным ударом?
— Я сказал
Доктор Сапс набрал на своём карманном пульте новую комбинацию, и стены камеры засветились фосфоресцирующим светом. Анатолий увидел, что точно так же светятся пол и потолок. И со всех сторон бежали те же красноватые буквы: «Look — see». Вдруг эти буквы слились перед Анатолием и образовали странную светящуюся фигуру. Фигура стояла на тонких длинных ножках, простирая к нему зеленоватосиние ручонки. Круглящаяся голова напоминала лягушачью, и на ней выделялись поблескивающие очки, но это были не очки, а глаза светящегося уродца. Анатолию фигура была мучительно знакома, и он силился вспомнить, где он её видел. Доктор Сапс пришёл к нему на помощь:
— Да-да, лемур из книги Брема, долгопят-привидение, spectrum по-латыни. Недаром туземцы малайских островов боятся его. Этот лемур — точное подобие светящегося существа из жизни после жизни или после смерти, как вам больше нравится. Look — see! Вот мы и называем его Люкси. Ваш друг видит Люкси, а мозг его транслирует изображение Люкси на наши экраны через нашу пластину.
— Видит? — спросил Анатолий, посмотрев на Аверьяна в гробу. Глаза его были закрыты.
— Видит, — кивнул доктор Сапс, — видит умными очами, с вашего позволения.
— Так это галлюцинация?
— Галлюцинация, как и всякая реальность. Конечно, облик Люкси меняется сообразно взгляду на него. Иногда это ангел, иногда это бес, иногда ближайший родственник или друг. Не знаю, отличает ли ваш друг в данный момент от Люкси вас или меня. Но в то же время взгляд, которым его видят, определяет и сам Люкси: Look — see. Именно он ведёт почившего по мытарствам.
— И Аверьян проходит мытарства?
— Некоторые из них он уже прошёл, большая часть их ещё предстоит ему. Так он прошёл мытарство, испытующее грехи языка, Я называю это мытарство: «Жало мудрыя змеи». Наша аппаратура зафиксировала его и озвучила.
Анатолий осмотрелся. Со всех сторон Люкси кивал ему. Доктор Сапс нажал на пульт, и Анатолий увидел на экране свой кабинет. Он сам сидел за столом. Аверьян сидел напротив. Голос Аверьяна совершенно отчётливо произнёс:
— Что такое мозг сам по себе? Инструмент ненависти.
— Не подумайте, что ваш друг говорит это… в данный момент, — вмешался доктор Сапс. — Он сам обречён слушать, что говорил в своё время. Помните неуловимого Оле? Мы почти уже вернули к жизни героя афганской войны, а ваш друг спровоцировал его на выстрел в себя, то есть в вашего друга, в церкви, чтобы показать, какой он блестящий следователь. Вот вам инструмент ненависти.
— И с этим инструментом у них на всех один мозг — мозг доктора Сапса, — возвестил голос Аверьяна. Со всех сторон беззвучно захихикал Люкси.
Уклоняясь от его вездесущих подмигиваний, Анатолий вновь посмотрел на гроб Аверьяна и увидел у гроба женщину в белом халате. Анатолий не понимал, откуда она взялась при запертой двери. Её светло-каштановые волосы был стянуты на затылке тугим узлом. Внешность женщины показалась Анатолию знакомой. В руке у неё был шприц. Она наклонилась над гробом, готовясь сделать Аверьяну укол, но вдруг выпрямилась, сделала укол себе в предплечье и тут же исчезла.