Такси счастья
Шрифт:
Словно по мановению волшебной палочки зазвучала музыка (на самом деле это Максим нажимал какие-то кнопки), что-то куда-то поехало, и Саша оказалась среди дворцового зала, на балу. Происходящее было похоже на сон, сказку, или на уже снятый фильм.
— Саша, не бойся ничего, просто доверься мне. Смотри и улыбайся, подумай о хорошем! — попросил он, направив на нее фотокамеру.
Она подумала о самом добром и нежном ангеле, который вчера, когда они слушали Баха, коснулся ее своим крылом.
Максим долго снимал Сашу с разных ракурсов, и даже заставил ее танцевать.
— Может,
Тогда он оставил камеру и пригласил Сашу на танец.
— Станцуем, раз уж мы на балу, сударыня?
Наверное, нежный и добрый ангел радовался, глядя на них, когда они танцевали. Ну, ей бы хотелось так думать…
По дороге домой зашли в магазин.
— Сегодня в ресторан не пойдем, ужинать будем дома, обещаю приготовить что-то вкусное!
Максим готовил нечто, заявленное, как «вкусное», а Саша сидела в гостиной и смотрела в окно на залитую огнями Петроградскую сторону. Неожиданно зазвонил ее мобильный телефон.
— Санька, привет! — раздался веселый Катин голос. — Как ты там?
— Хорошо.
— А ты вообще где, если не секрет?
— В Петербурге, на Петроградской стороне, смотрю в окно на падающий снег.
— Ну, ты даешь, сестра!
— А что? В Петербурге хорошо, и ангелов больше!
— А чего у тебя голос такой? — встревоженно поинтересовалась Катя. — Ты влюбилась?
И Саша вдруг осознала, что влюбилась…
— Когда успела-то? — пробурчала Катя.
— Это дело такое…
— И кто он?
— Очень хороший человек.
— И чем он занимается, этот хороший человек?
— Готовит для меня вкусный ужин, потому что мы очень проголодались, уплясавшись на балу.
— На каком балу?
— Дворцовом. Мы только что вернулись с бала. Это был, кажется, девятнадцатый век.
— Пьяная! — воскликнула Катя.
— Нет, трезвая, только радостная, и постоянно хочется смеяться. Что это значит?
— Любовь это значит. Кстати, когда ты возвращаешься в Москву?
— Завтра утром.
— Самолетом?
— На Масяне.
— Ну и дела! — присвистнула Катя.
Саша с Максимом пили вино и ели действительно очень вкусную пасту с соусом, пахнущим травами и солнцем.
— Максим, спасибо за эти дни, мне давно не было так хорошо.
— Спасибо тебе за то, что ты здесь, со мной, — Максим налил им еще вина. — Знаешь, я уехал из Петербурга семь лет назад. После смерти родителей накатила такая тоска, что захотелось многое изменить, и я сбежал в Москву. А там все закрутилось: женился, открыл свой бизнес, карьера пошла вверх… В Петербург я приезжал раз в году, в начале декабря, в день рождения мамы. И всегда с кем-нибудь. Потому что я не смог бы зайти в эту квартиру один, понимаешь? Остаться в квартире, в которой больше никого нет, наедине с прошлым и воспоминаниями, невыносимо. А в этом году получилось так, что ехать мне было не с кем. Я попросил тебя, и я очень благодарен тебе за то, что ты не отказалась.
— А почему в этом году никто не мог с тобой поехать?
Он долго молчал, и Саше стало неловко
— Давай спать, Саша, уже поздно. Завтра нам предстоит долгая дорога.
Она старалась не думать о том, что завтра утром их петербургская история закончится, а что будет в Москве, неизвестно.
Ночью она не могла уснуть. За окном шумел ветер. Он тоскливо завывал, как обиженный зверь. Внезапно ей стало страшно; дикий, животный страх…
Странно. Был чудесный вечер, праздничный, радостный, и вдруг эта необъяснимая тревога, взявшаяся непонятно откуда. Ее колотила дрожь. Саша встала, зажгла свет.
Вскоре раздался стук в дверь.
— Не спишь? — спросил Максим. — Увидел у тебя полоску света. Я тоже не могу уснуть.
— Мне почему-то страшно, как в детстве, — призналась Саша. — Будто за мной кто-то наблюдает, смотрит на меня из коридора, или с той стороны окна. — Она попыталась улыбнуться. — У тебя квартира с привидениями, что ли?
Максим пожал плечами:
— Не знаю. Говорят, в Петербурге они все с привидениями. Привидения — что-то такое же обыденное и, может, даже нужное, как почтовый ящик.
— Мне один специалист по паранормальным явлениям рассказывал, что в Петербурге полно неотмоленных мертвецов, они гуляют по улицам и в окна заглядывают. Это старый дом? Тут много людей умерло?
— Старый, ему лет сто, — усмехнулся Максим. — И людей за сто лет, как ты понимаешь, умерло много. Но бояться ничего не нужно. — Он сел на кровать рядом с ней. — Это особенная ночь, сегодня не может случиться ничего плохого. Ты засыпай, я посижу с тобой, покараулю.
— Дай мне руку!
Он сжал ее ладонь.
— От тебя волшебно пахнет, Саша. Летом, ирисами… Спи. Пусть тебе приснится лето…
И что? Ничего не было. Максим к ней даже не приставал. Посидел рядом, разогнал всех призраков, а когда Саша уснула, ушел.
Утром на кухонном столе она обнаружила записку. Максим написал, что уехал на Смоленское кладбище. К обеду вернется, и можно ехать в Москву.
В Москву… А Саша и забыла, что им пора возвращаться в обычную жизнь…
Она налила чай, подошла к окну, и вдруг поняла, что это не влюбленность, а любовь, и это чувство в отличие от легкой, радостной влюбленности станет для нее мучительным и сложным. Любовь, которую она ждала всю жизнь. И трясло ее ночью от того, что она уже ощущала в себе любовь, как болезнь, как изменение в крови…
Он появился к обеду; молчаливый, хмурый. Они поели и спустились вниз к машине. Снова трасса, заснеженные леса, домики…
«Молоком течет по снегу ветер
Обдувая сгорбленные крыши,
Будто белых маленьких медведей
Языком шершавым лижет».
За всю дорогу они не перекинулись и словом, разве что, когда сменяли друг друга за рулем, на половине пути.
В Москву приехали уже ночью.
— Максим, куда тебя отвезти?
Он назвал адрес. Саша остановила машину у его дома. У нее что-то рвалось внутри. Неужели сейчас он уйдет и все закончится, и она его больше никогда не увидит?!