Таксист. Маша. Том 1
Шрифт:
– Почему?
– Потому что нынче все помешались на брендах! Оно может быть неудобно, не практично, но ведь, блин, «Валентино»!
Последнее слово он произнес с сарказмом, спародировав абстрактную гламурную дуру.
Маша улыбнулась. Впервые за время их знакомства. Смущенно, искренне и снова, кажется, слегка покраснев.
Но она ничего не ответила, а просто вопросительно посмотрела на Артема. Он прочитал вопрос в ее глазах и ответил:
– Куда мы едем? Если честно, я об этом еще не думал, – браво отрапортовал он. – Но это, думаю, не проблема. Предлагаю… –
Маша кивнула.
– Отлично! Ну, ты как вчера за мной? Или по навигатору?
– Лучше за тобой.
Артем не стал предлагать Маше ехать на его машине и потом отвезти ее обратно. Все же, для второго дня знакомства это было, с его точки зрения, чересчур.
В этот раз, чувствуя себя чуть более уверенно, он даже включил в машине музыку, и они поехали на Олимпийский проспект.
– Чем ты увлекаешься? – Спросил Артем, когда они вошли на территорию парка и пошли по аллее вдоль пруда.
– Сложно сказать, – пожала плечами Маша. – Мне вообще с детства нравилось рисовать. Когда-то думала, что стану дизайнером интерьеров, но как-то это все не пошло… А потом учеба отняла все время и на увлечения ничего не осталось.
– А что ты заканчивала?
– Губкинский.
– Нефтянка? Ах, ну да, ты же работаешь почти в самом «РусОйле».
– Да, и даже почти по специальности.
– А какая у тебя специальность, если не секрет?
– В дипломе у меня написано «Стандартизация, сертификация и управление качеством нефтегазового оборудования».
– А что написано на двери кабинета?
– «Отдел международных закупок».
– Здорово! Наверное, всякие командировки, международные заводы?..
– Бывают иногда, – как-то уклончиво ответила Маша. – Но чаще в командировки ездят другие. – И, словно желая переменить тему, спросила в свою очередь: – А ты чем увлекаешься?
– А я многим. Больше всего, наверное, гражданской авиацией. Я никогда не стал бы пилотом, потому что это скучно. Но вот в службу координации авиакомпании с удовольствием пошел бы. Но, увы, это хобби ко мне пришло слишком поздно, поэтому я закончил журфак.
– По специальности работать не пошел?
– Я хотел. Еще во время учебы пошел пробиваться на телевидение, но так получилось, что стал помощником продюсера, а по факту – главным организатором-координатором. У меня это и правда хорошо получается – всех собрать, продумать time-line, экстренно найти кому-то замену, вздрючить поставщика, если подвел…
Маша слушала и смотрела на него одобрительно, жадно впитывая каждое слово. Она смотрела широко раскрытыми, честными, добрыми и впечатленными его рассказом глазами. От этих глаз Артем немного пошатывало – он до сих пор не мог до конца поверить, что эта девушка гуляет с ним вот так просто, в Екатерининском парке, теплым сентябрьским вечером возле пруда…
– Таких как ты немного, – сказала Маша.
– Не знаю. Мне это нравилось – и все. Потом программа, в которой я работал, закрылась, меня позвали работать в
– Ты был женат? – Внезапно спросила Маша и Артем чуть не поперхнулся от столь неожиданного вопроса.
– Де-юре – да. А по факту это была ошибка молодости. Типа закончил учиться, нашел работу, надо жениться, вроде все устраивает. Дурнем был.
– Почему дурнем?
– Ну так же нельзя, Маш. Тут – Артем показал на грудь – что-то должно быть. Причем такое, чтобы щемило со всей силы от одного взгляда. А этого не было.
Маша продолжала идти рядом, спрятав подбородок в воротник ветровки, держа руки в карманах и глядя себе под ноги. Наступило несколько минут молчания, которое Артем после сказанного выше даже не знал, как нарушить. Тема была не из приятных, Артем представил, как Маша спросит его вдруг, «А разве бывает так, что щемит в груди по-настоящему? Разве это не выдумки?» И он ответит, что теперь он знает, что да. Потом он подумал, что это было бы чересчур, что один раз, еще в институте, он уже спровоцировал девушку на такой вопрос специально, чтобы дать ей понять, что он влюблен в нее и тем самым сильно спугнул ее. «Наверное, она подумала, что у меня не все дома», – в очередной раз подумал Артем, вспомнив про этот инцидент.
«Сейчас я понимаю, что понаблюдай я за той девушкой еще месяц-два, я бы никогда не повернул бы разговор в эту сторону, узнав про нее побольше, но тут-то все совсем не так!»
Артем, вспомнив поговорку про пуд соли, который надо съесть с человеком, чтобы узнать его, начал представлять себе, какие самые худшие женские недостатки могли бы быть у Маши, с которыми он легко смирился бы, если бы мог провести с ней всю жизнь.
Но у него не получилось!
Артем ненавидел маникюр. Но у Маши были короткие, аккуратно подстриженные ногти.
Он не переносил на дух косметику, но не мог себе представить Машу со стрелками и тенями. Маша не пользовалась косметикой. И правильно! Это было не ее! Любой косметикой этот прекрасный образ можно было бы только испортить!
Он терпеть не мог вульгарный лексикон в женской речи, но Маша не использовала его и было совсем непохоже на то, что хоть в каких-то, пусть даже очень особенных обстоятельствах, она могла бы употребить в речи что-то из репертуара ПТУшниц, учащихся на швей-мотористок.
Его выворачивало наизнанку от фанатов брендовых вещей! Он стонал, когда одна его коллега по работе клянчила у всего отдела деньги «до получки», потому что в магазине продавались сапоги «Гуччи» со скидкой пятьдесят процентов. «Ну это же настоящие «Гуччи»! – говорила она. – Да, чуть не мой размер, но растянутся же, зато это бренд! Ребята, ну помогите же а?» Артему хотелось сдать ее в дурку. Но на Маше не было ни одной кричащей брендовой вещи. Она даже не помнила, что ботинки называются “MWS”! Они было просто “удобными” и “симпатичными”!