Таксист. Маша
Шрифт:
Просто таксист.
Который когда-то был сначала студентом, потом продюсером, потом менеджером, потом начальником отдела продаж, потом…
Потом что-то пошло не так.
Когда-то, вроде бы совсем недавно, Артему казалось, что все будущее у него впереди. А сейчас? Сейчас его все чаще не покидала мысль о том, что впереди у него ничего нет, а есть только прошлое. Да, он помнил, что согласно Карнеги “нельзя пилить опилки, ведь они уже напилены”, то есть не нужно думать о прошлом. Но он не мог. В какие-то моменты, когда по-особому пах воздух, определенной цветовой гаммой начинали светить фонари на знакомой улице, с которой было связано
Так было и сегодня. Воздух пах как-то по-особенному. Артем с открытым окном колесил по вечернему городу. Несмотря на ясное небо, в городе начало стремительно темнеть, словно небо внезапно заволокла непроглядная грозовая туча.
Хотя на улицах было людно, заказов не было – на то он и вторник.
На небе появилась большая луна. Витрины магазинов светились ярким светом, внутри довольные и оживленные лица расплачивались за покупки. Витрины призывно кричали о венских штруделях, Артем представил себе, как из хлебного отдела пахнет свежей выпечкой с сыром и с абрикосом. Как на полках открытого холодильника манят к себе банки с газировкой американского производства, которую он так любил, а раньше и покупал себе почти каждый день.
Он проезжал мимо ресторанов, в которых гуляли шумные компании и думал, что здесь дождались еще не всех: кто-то только сейчас, будучи в приподнятом настроении, только собирается сесть в машину и приехать в этот шумный ресторан к друзьям, весь вечер пить текилу и танцевать, а потом поехать в просторный пентхаус на Воробьевых и встречать рассвет над Мосфильмовской…
Он вспоминал те времена, когда на заре своей карьеры работал помощником продюсера на федеральном канале, как с нуля и под ключ организовывал масштабные вечеринки со звездами – в московском дворце молодёжи или в ДК МАИ. Как обнимался с солистами крутых в то время групп. Как планировал стать главным продюсером и, может быть, даже ведущим своего шоу…
Как всё это накрылось медным тазом, потому что деньги, на которые все это делалось, были не спонсорскими, а федеральными. А федеральные деньги имеют свойство менять адресата.
Но тогда Артём не знал этого и, полностью отдаваясь работе, брал от жизни сполна: он ездил в модные рестораны, ел за одним столом с теми, от кого охрана отгоняла толпы поклонниц, из одного ресторана он переезжал в другой, куда его тоже звали… Да и звал не абы кто!
Потом с какой-нибудь тусовкой они ехали на продюсерском лимузине в очередной модный ночной клуб, откуда под утро Артем приезжал домой на чьей-то служебной машине с водителем и заваливался спать. Спать оставалось, как правило, часа три, не больше, но через эти три часа он вставал бодрячком и принимался названивать тем, с кем он гулял накануне, потому что у тех днём была съемка на Шаболовке, и нельзя было подвести операторов, инженеров, режиссеров, осветителей и всех тех, кто с восьми утра собирал площадку.
Артёму безумно не хватало тех дней, того драйва, той насыщенной жизни. Он находил во всем свои плюсы, никогда не оглядывался назад, его постоянно что-то отвлекало: то работа, то увлечения, то друзья…
Сейчас его никто не отвлекал. Разве что мысль о том, что дома есть недосмотренный сериал и быстро завариваемая лапша. И если залить ее кипятком, а затем добавить в нее немного абхазской аджики, то, вроде бы, она уже не так и плоха.
Проезжая мимо очередного ресторана, из которого доносилась музыка, Артём чуть не заплакал.
Артём полностью закрыл окно. В машине стало тихо. Он протянул руку к смартфону, открыл папку с музыкой и включил лирику Игоря Крутого.
Ком подкатывал к горлу. Он вспоминал ту жизнь, которая была у него каких-то несколько лет назад, а казалось – только вчера. Жизнь, которая наполняла каждый его день смыслом, делами, приятными хлопотами. Дни, в которые он даже не мог себе представить, что будет сидеть на постепенно пустеющей стоянке торгового центра и не знать, что делать дальше.
Не знать и не думать.
Думать о том, что просрочен очередной платёж за кредит и уже около трех платежей за квартиру, о том, что не на что менять масло, что нечем помочь родителям-пенсионерам, он не хотел.
Не мог.
Или не умел.
От мыслей его отвлек сигнал уведомления смартфона, от звука которого Артем словно вышел из транса. Одно из уведомлений, которые современные рекламщики научились рассылать "в нужное время" и "в нужном месте", гласило, что в кинотеатре, перед которым он сидел, можно со скидкой посмотреть фантастическую новинку "Область разума".
Иногда Артем любил видеть во всем какие-то знаки. И сейчас, подумав про себя «Наверное, в этом есть какой-то смысл», он перешёл по ссылке и, выбрав по привычке середину первого ряда, ткнул на кнопку "купить билет".
С его карты тут же списалась часть жалких денежных остатков.
Он вышел из машины и жадно глотнул свежего прохладного вечернего воздуха. Оправдывая непозволительный поход в кино вместо работы, он сказал сам себе, что, во-первых, про фильм уже целую неделю галдели без умолку все радиостанции и, хотя бы поэтому, его стоит посмотреть. А во-вторых, Артём решил, что фильм хоть немного отвлечет его от воспоминаний о прошлом, которого уже не вернуть…
Он постоял несколько секунд, заставил себя слегка воспрять духом и зашагал к входу в торговый центр.
4. Загородное шоссе.
В кинотеатре было пусто. Две девушки лениво рассматривали постеры, решая, видимо, какой фильм им скоротает сегодняшний вечер. В баре потягивал пиво одинокий хипстер.
На диване, уткнувшись в книжку, сидела девушка.
То, что случилось с Артемом, после того как он увидел ее, было похоже на внезапное поражение нервнопаралитическим газом: в голове резко бахнуло, ноги стали тяжелыми и ватными, сердце забилось учащенно, голову заполнил легкий туман.
Раньше такое случалось с Артемом всего два раза. Последний раз – лет семь назад.
Но даже тогда не так сильно, как сейчас.
На вид девушке было лет пятнадцать, хотя, если приглядеться внимательнее, было понятно, что как минимум двадцать ей уже стукнуло по-любому. Есть такой тип девушек – Артем называл их Дюймовочками. И они ему нравились больше всего. Эта же девушка была не просто Дюймовочкой. У нее были невероятно нежные черты лица, а глядя на ее глаза можно было сделать предположение, одна ее прапрабабка была женщиной с востока, а другая – из прибалтики. Но все дальнейшие родственники, как и сама девушка, были европейцами чистой воды Она была зайкой, милашкой – уменьшительно— ласкательных эпитетов можно было бы придумать массу…