Таксист. Маша

Абакумов Тимофей

Соболев снова сел в кресло и наклонился к Артему:

– Уважь старика.

Артем посмотрел на морщинки вокруг глаз Соболева и ему показалось, что в этот момент Соболев постарел лет на сорок.

В глазах его отразилась усталость, накопленная долгими годами “грызни за каждый рубль”. Артему стало жалко этого могучего финансово-нефтяного воротилу, который не боялся ходить к президенту без галстука и властно управлял самой богатой нефтяной империей в стране. Но жалко в этот момент было не того Соболева, который встретил его пятнадцать минут назад: жалко было того пожилого мужчину, который с мольбой в глазах просил выполнить просьбу, связанную с его дочерью.

Артем медленно опустил глаза.

– Сергей Петрович, ради счастья Маши я, конечно, сделаю, все, что вы скажете. Но вы уверены, что…

– Да, Артем. Поверь, я знаю, что говорю. Пойми, дружище. Если ты все будешь делать сам – ты никому ничего не докажешь. Вот кому?! Мне? Мне ты уже доказал! Маше? Маше доказывать ничего не нужно! Но если ты все будешь делать сам, то проблем будешь решать столько, что не приведи господь! А Маша будет все

это чувствовать. Чувствовать и переживать! Переживать за тебя, дурачину! А я это уже видел. Как ее мать за меня переживает. Так что… Я просто хочу, чтобы вы были счастливы.

Артем почувствовал, что у него пересохло во рту. Аргументы Соболева были настолько сильны, что у Артема язык не поворачивался сказать что-то типа “может мы все-таки сами, Сергей Петрович”. Соболев все объяснил предельно четко.

– Мы про чай забыли, – сказал Соболев, посмотрев на коммутатор, стоявший у него на столе. На коммутаторе мигала желтая лампочка. Соболев нажал на нее и буквально через пять секунд дверь бесшумно распахнулась и в комнату вошла Ольга с подносом в руках. На подносе стоял американский кофейник, два чайника, сахарница, две чашки и ваза с какими-то цветными сладостями.

– Артем Владимирович, кофе… – Артем, которого до этого называли по отчеству только сотрудники ДПС, слегка напрягся. Первая мысль, которая у него пробежала в голове, была о том, что, черт возьми, даже секретарь соболева уже знает его не только по имени, но и по отчеству.

Конец ознакомительного фрагмента.