Таксофон, Толоков Андрей

Таксофон

на обложку

Толоков Андрей

Шрифт:

– Где тебя носит? – грубо встретил он Немировича.

– Расследую убийство Нечипоренко. Такой ответ вас устроит, – дерзко парировал Костя.

– Я жалею, что тебя назначил вместо Мантуленко. Послушал бугров из области. Глущенко надо было назначать. Всё шло бы по плану. Убийство Нечипоренко расследует Бычков, – чуть ли не орал Николай Иванович. – А ты должен организовывать работу отдела по другим делам. Вот, – Ильин начал трясти перед собой листом бумаги с напечатанным текстом, – справка. У нас две кражи, тяжкие телесные в парке. Кто этим занимается?

– Я

разберусь.

– Будь любезен.

– Но это ещё не всё.

Николай Иванович откинулся на спинку стула и широко открыл глаза.

– Что ещё?! – спросил Ильин.

– Незаконное проникновение в жилище.

– Ты мне загадками не разговаривай! В какое ещё жилище?

– В квартиру Нечипоренко.

– Чёрт! Откуда ты это взял?

– Есть свидетель.

– Свидетель чего?

Немирович коротко изложил начальнику суть дела. Также он рассказал, как они с Бауэром вышли на след Митрофаныча, но след оказался ложным.

– А ты упёртый, капитан, – сказал Ильин после доклада Константина. – Скажи, только честно, ты что, и правда не веришь, что Нечипоренко убил жену?

– После того как под ванной нашли нож – не верю! Николай Иванович, очевидно же. Обреза подставляют. На него так просто списать это убийство. Но это ещё пустяк.

– А что же не пустяк?

– А не пустяк это то, что человек, то есть убийца, настоящий убийца, знает, как это сделать. А Бычков и рад, что землю рыть носом не надо. Грамоту заработать мечтает.

– Но-но! Ты на Алексея Ивановича не гони волну, – Ильин погрозил пальцем. – Он человек заслуженный. Бычков не одно убийство раскрыл.

– Ну если так же как это…

– Помолчи, Немирович! Не тебе судить, – Ильин вытащил стеклянную пробку из графина и отпил прямо из горлышка. – Хотя твои доводы это серьёзно. Но чтобы убедить Каракуля, этого мало.

– Завтра вернётся Строкова, подруга Ольги Нечипоренко. Поговорю с ней.

– Что это даст?

– Нечипоренко к ней заходил, когда приехал из совхоза. Это может быть его алиби.

– Ладно, поговори. Только вот что, Немирович, ты в адвоката-то не превращайся.

– В адвоката не буду. Но и в палача тоже.

Глава пятая

Лажа

Утром Немирович стоял около кабинета экспертов. Он ждал Веру. Мохова появилась в конце коридора, заметила Немировича и опустила голову, дабы не встречаться с Константином взглядами. Да, женщины умеют помнить обиду.

– Здравствуй, Вера, – поздоровался Костя, когда Мохова приблизилась.

– Здравствуйте, капитан, – неприветливо ответила Вера и открыла дверь в кабинет.

– Мне помощь твоя нужна.

Вера опять закрыла дверь и повернулась к Константину.

– Вот как. И что же вам от меня надо?

– Давай сейчас съездим на квартиру Нечипоренко. Там я всё объясню.

– Нет уж! Объясни сейчас.

Немирович рассказал о том, что в квартиру было проникновение и, возможно, на оконной раме или стекле остались следы пальцев преступника.

– Это всё? – с надменной ухмылкой спросила Мохова.

– Всё.

– Знаете

что, товарищ капитан, – Вера, не моргая, смотрела в глаза Немировичу. – У нас тут не шарашкина контора. Идите к следователю. Даст распоряжение – поеду. А обслуживать вас по вашему желанию я не буду. Понятно?

– Понятно, – Немирович сделал шаг в сторону. – Извини, что обратился.

Костя быстрым шагом стал удаляться.

– И вообще, – громко в спину сыщику крикнула Вера. – Я слышала, ты хочешь выгородить этого мерзавца. Не выйдет! Не Москва тут тебе!

Константин не стал оборачиваться и отвечать. Он понимал, что в женщине говорит гнев, и теперь она из союзника капитана превращалась в его врага. Значит, так этому и быть. Переубеждать разъярённую дамочку сегодня было бессмысленно. Но Константин всё же решил пойти к Бычкову. Что-то надо было предпринимать. Этот всеобщий «одобрямс» Костю не устраивал.

Бычков был в кабинете один. Повезло. Можно было поговорить спокойно, без посторонних ушей. Алексей Иванович сидел напротив вентилятора, расстегнув рубашку до пупка, и часто дышал. С его комплекцией переносить местную жару было непросто.

– С чем пожаловал, Станиславский? – неожиданно спросил Бычков.

Костя был немного ошарашен. Здесь, в Прибрежном, о его московской кличке никто не знал. Сам он никому об этом не говорил. Это прозвище к Немировичу приклеил сам Кривошеев, его московский начальник. Молодым опером Немирович занимался делом об ограблении и убийстве директора магазина. Тогда подозрения пали на таксиста. Таксиста, бывшего спортсмена, к тому же судимого, должны были приговорить к большому сроку, а может быть и к высшей мере. Но Немирович каким-то внутренним чутьём почувствовал, что мужчина невиновен. Тогда он на совещании у высокого начальства громко заявил: «Не верю!». В итоге оказался прав. Убил директора совсем другой человек. С тех пор, с лёгкой руки Кривошеева, Костю стали называть «Станиславский».

И вот теперь, так неожиданно Бычков называет Костю этим московским прозвищем.

– Откуда вы знаете? – спросил после небольшой паузы Константин.

– Что знаю? – не отклеиваясь от вентилятора, переспросил Бычков.

– Что в Москве меня называли Станиславским?

– А! Справки про тебя навели, – ответил следователь и хихикнул. – А ты что думал, мы тут с соломенными головами? Нет, дружок, мы тоже связи имеем.

Бычков, наконец, отвернулся от вентилятора, застегнул рубашку и уже серьёзно спросил:

– Чего пришёл?

– Я пришёл рассказать, что есть новые обстоятельства.

– Не пугай меня, Станиславский.

Костя выложил Бычкову всё о свидетеле Диме Казакове и о неизвестном мужчине, который, возможно, и подбросил нож под ванну.

– Бред, – сделал заключение Бычков. – Ну и что? Разбил какой-то мужик стекло. Потом вставил. Ты спал сегодня хорошо? Не перегрелся?

– Надо проверить. Надо дать распоряжение экспертам…