Тактика и стрельба артиллерии
Шрифт:
Пехота должна непрерывно осведомлять артиллерию о своём движении, о своём местонахождении, о встреченных препятствиях, о занятии окопов противника, о случайных потерях от огня своей артиллерии, Батареи со своей стороны обязаны заранее назначить офицеров с телефонистами для высылки передового наблюдения в окопы тотчас же после их занятия своей пехотой. Передовые наблюдатели должны немедленно обеспечить содействие своим батареям преследовать противника огнём и отбивать его контратаки.
«Перемещение артиллерии вперёд поднимает дух пехоты» («Общие указания» 1916 г., ч. I, § 87). Теми же «Общими указаниями» (ч. II, § 129–134) предусматривалось, что «непосредственно с атакующей пехотой артиллерия обычно двигаться (сопровождать пехоту) не может» и что в лучшем случае вместе с пехотой, при наличии
Перемещение батарей вперёд по укрытым подступам признавалось возможным только после занятия нами окопов противника, или когда его артиллерия подавлена, или дымная и пыльная завеса закрывает перемещение от наблюдения противника.
Для закрепления удачной атаки огнём выдвигались специально назначенные для этого горные батареи или лёгкие из числа переданных в распоряжение войсковых частей.
Предлагалось передвигать батареи вперёд крайне осмотрительно, на больших аллюрах, иногда поорудийно, или перекатывая орудия на руках. Перемещение производилось эшелонированно, чтобы не было ослабления огня и чтобы сзади стоящие батареи могли прикрывать огнём находящиеся впереди батареи. Гаубичные и тяжёлые батареи перемещались, если это оказывалось возможным, уже после установки лёгких батарей на новые позиции и открытия ими огня.
Во всяком случае требовалось, чтобы артиллерия была, всегда проникнута желанием «движения вперёд для развития успеха и поддержки своей пехоты».
«Независимо от орудий, придаваемых пехоте и продвигающихся следом за ней, должно разработать способы перемены позиций и для прочей артиллерии», предлагалось «Общими указаниями» (ч. I, § 86).
«Наставление для борьбы за укреплённые полосы» (ч. II, изд. 1917 г.) в общем мало чем отличалось от «Общих указаний» 1916 г. Русская артиллерия в период мировой войны руководствовалась и «Наставлением» и «Общими указаниями», причём многие артиллеристы отдавали предпочтение последним.
Относительно перемещения артиллерии при совершении прорыва укреплённой полосы противника «Наставлением» 1917 г. указывалось:
«Артиллерия должна баять всегда проникнута желанием движения вперёд для развития успеха и поддержки своей пехоты», но непосредственно сопровождать атакующую пехоту она «не может» — «это бесцельная растрата своей силы». Если занята атакующей пехотой лишь первая или вторая линия окопов, «выдвигают вперёд только артиллерийское наблюдение», бомбомёты, лёгкие миномёты и 37-мм пушки (иногда «дерзко выдвинутые взводы штурмовых, горных или лёгких орудий… могут принести пользу»); заранее назначенные и подготовленные для движения батареи штурмовых, горных или лёгких пушек выдвигаются вперёд при продвижении примерно на 1 км за первую или вторую линию окопов противника, в особенности при овладении районом удобных для артиллерии позиций. Выдвижение вперёд этик батарей прикрывается огнем батарей, остающихся на прежних позициях. Выдвинутые батареи переходят в подчинение того командира полка, в районе которого они предназначены действовать (§ 236–239 «Наставления»).
В отношении организации борьбы с неприятельской артиллерией в «Наставлении» были даны подробные определённые указания: о необходимости непрерывного наблюдения днём и ночью с наземных пунктов на широком фронте, об использовании самолётов, привязных аэростатов, звуковых наблюдательных и искровых станций, о пристрелке и технике огня.
Даны также указания об усилении противобатарейной артиллерии, так как сила ее обычно является недостаточной для обстрела всех неприятельских батарей и выяснившихся целей. Между тем с началом движения пехоты в атаку часть тяжёлых и гаубичных «батарей разрушения» обычно освобождается и может быть обращена на усиление противобатарейной артиллерии. Планом действия артиллерии должно быть предусмотрено такое усиление противобатарейных артиллерийских групп.
Вызванная условиями позиционной войны группировка артиллерии на группы разрушения главных и второстепенных элементов обороны противника, на группу разрушения заграждений и на контрбатарейную группу часто не применялась на практике, по крайней мере в 1916 г. и в начале 1917 г. Приходилось распределять артиллерию иначе главным образом вследствие бедности артиллерийских
Большую часть батарей приходилось занимать разрушением проволочных заграждений, проделыванием в них проходов, так как «если препятствия не прорваны, то рассчитывать на успешный исход атаки большей частью нельзя» (§ 143, ч. II «Наставления»). Остававшаяся меньшая часть батарей, особенно при недостаточности калибра и дальнобойности орудий, не могла справиться с задачами разрушения элементов обороны; поэтому приходилось давать эту задачу и тем батареям, которые были уже заняты на проделывании проходов в проволоке. Вследствие тех же причин и борьба с артиллерией также нередко возлагалась на орудия среднего калибра.
Разрушение проволоки относилось, в сущности, к обязанностям орудий ближнего боя, а окончательное расчищение проходов в проволоке лежало на самой пехоте. Но орудий ближнего боя было мало, инструментов для резки проволоки (ножниц) пехота почти не имела, а если бы и имела, то проходов в заграждениях не сделала бы, так как резка проволоки под огнём в условиях позиционной войны — дело почти безнадёжное. Поэтому задача проделывания проходов отвлекала на себя большинство батарей, являлась для них задачей первой очереди, задачу же разрушения окопов приходилось выполнять по окончании первой.
Таким образом, процесс артиллерийской подготовки разделялся на две фазы: а) образование проходов в проволоке; б) разрушение окопов и, кроме того, борьба с артиллерией противника.
Не столько обеспечение внезапности, сколько ограниченность технических средств, особенно снарядов, приводила к сокращению времени на артиллерийскую подготовку до нескольких часов. Обычно атаку приурочивали к 14–16 час. дня, чтобы в случае успеха атаки оставалось 3–4 часа светлого времени на развитие удара. Проделывание проходов в проволоке, в общем весьма трудное, особенно при многополосных заграждениях, отнимало от 5 до 6 час. Нередко артиллерийская подготовка начиналась в 8–9 час. утра, вследствие чего почти не оставалось времени для выполнения второй фазы, т. е. на разрушение окопов. Между тем командование, стремясь ускорить атаку, мало считалось с её неподготовленностью. Бывало немало примеров, когда общевойсковое командование даже не обращало внимания на то, что первая задача пробивания проходов ещё не выполнена, и предлагало артиллерии поторопиться с подготовкой, т. е. и с разрушением укреплений, так как через 15–20 мин. начнётся атака. Такая недопустимая торопливость приводила к тому, что задача разрушения сводилась к поверхностному обстрелу окопов и почти всегда влекла за собой кровавую неудачу атаки.
Были и другие вредные последствия расчленения артиллерийской подготовки на два указанных периода: а) продолжительное проделывание проходов без одновременного разрушения окопов обнаруживало противнику направление будущей атаки и давало ему возможность заблаговременно усилить сопротивление в районе предстоящей атаки; б) весьма значительный расход снарядов, необходимый для последовательного решения двух задач — для пробивания проволоки и отдельно для разрушения, тогда как обилие артиллерии, преимущественно тяжёлой, у австро-германцев приводило в результате обстрела к одновременному, параллельному разрушению как окопов, так и заграждений (последнее вытекало из первого); в) сравнительно ничтожное воздействие на неприятельскую артиллерию, так как, во-первых, трудно было обнаружить укрыто стоящие батареи, особенно при отсутствии воздушного наблюдения, а во-вторых, борьба с ними велась, так сказать, урывками лишь некоторыми батареями, периодически отрываемыми от исполнения задач по пробиванию проходов и разрушению окопов.
Наконец, задача по разрушению, возлагавшаяся за недостатком тяжёлой артиллерии крупных калибров на лёгкую полевую (дивизионную), была для последней трудно выполнимой, а иногда и непосильной. Полевые лёгкие 76-мм пушки, на долю которых нередко выпадала задача разрушения, справлялись с разрушением ходов сообщений и окопов лёгкого полевого типа лишь при косоприцельной и при фланговой стрельбе. При ином направлении огня и при обстреле более прочных укреплённых построек (пулемётных и орудийных гнёзд, блиндажей, фланкирующих построек и т. п.) огонь дивизионной (лёгкой) артиллерии мог иметь лишь изоляционное значение и в лучшем случае, при достаточной его плотности и интенсивности, нейтрализовать сопротивление.