Таламус
Шрифт:
— Джигурда, ты ли это?! — екнуло подсознание от знакомой рожи туземца.
— А это Рита и Руса! — познакомил с дамами нас «тамада».
— Мы и сами можем представиться, — в один голос делано возмутились девушки и затем представились по очереди, игриво так улыбнувшись и откровенно глядя мне в глаза. Явно сестры, подумал я. Одна капля кристально похожа на другую.
— Влэд! Будем знакомы, милые дамы и их кавалер, — улыбнулся я рыжей «клюшке» с шиповником на голове и ее сестрице-близнецу, отдаленно похожей на Софи
— Ну вот еще! Сейчас! — сразу же по очереди наигранно фыркнули обе фемины.
И затем дежурно вытянули приветливые лица, недовольно посматривая на бедного паренька, а Рим покатился со смеху на своем стуле.
— А ты неплохо на своей дудке дудишь! — выдал, наверное, самую поэтичную фразу в своей жизни этот оратор Рим. — Как это у тебя так выходит? А?
— Да, — сказала Рита. — А где она, кстати?
— А откуда к нам прилетел, Соловей? — добавила Руса.
— Так, по очереди. Я не успеваю общаться со всеми сразу, — рассмеялся я и положил гармонику на стол. — Вот она, дудка!
И я загадочно улыбнулся.
— Но лучше не трогать. Она заколдована, — пошутил я.
— Ого! В первый раз вижу, — Рим сразу же отдернул руку. — Так вот почему ты так лихо заливаешь мелодии!
— Если скажу нет, ты все равно не поверишь, но мы можем поспорить на еще один ужин. Или же серебрушку. Выбирай сам. Я не жадный.
— Ага, сейчас! Верю! Ты и так уже неплохо разбогател, как я погляжу.
— Да там всего ничего. Одна монетка.
— А я видел — две, — хитро прищурился этот глазастый хорек.
— Скупердяй, жадина! — засмеялись и начали подкалывать меня хитрые близняшки.
— И откуда ты взялся, Соловей? Или же скупердяй?
Совсем фемина расслабилась. Вроде это была Руса.
— А ты знала, Руса, — сказал я, неотрывно глядя ей в глаза, — что на самом деле соловьи бывают разные? Бывают и скупердяи. Но это уж точно не про меня. Хочешь, даже поспорим. На одно желание!
И я демонстративно подбросил монетку, при этом поочередно посмотрев на ее сексуально аппетитные, гордо выделяющиеся в нужных местах формы жарким и оценивающим взглядом. Я прожигал ее насквозь, словно рентгеном, вынуждая Русу стушеваться и раскраснеться алым смущенным румянцем.
Тут прибежала Лира и принесла мне горячее мясо с подливкой и тушеными овощами, от которых шел безумно аппетитный аромат. Я поклонился в знак благодарности этой заботливой хозяюшке, а затем и остальным собеседникам.
— Соловьи — это очень скромные и гордые птицы, но иногда их все же можно разговорить. Это случается тогда, когда двум молодым мужчинам одновременно улыбается сразу пара красивых и общительных дев — искренне и со всей страстью! — Выдав последнюю речь, я легонько локтем толкнул Рима и тут же следом ему подмигнул. «Давай, парень, помогай! Включайся уже. И у нас сегодня точно образуется романтическая ночь с двумя шикарными женщинами. Я же вижу — все шансы налицо, и они неплохие». Вот такие мысли пробежали у меня в голове за тройку секунд.
Похоже, Рим понял меня без слов, и на его лице мгновенно возникла
— Ну что за зараза?!
— Вот еще! — тут же буркнула Рита, явно неохотно отрываясь от такой будоражащей и опасной для нее игры.
— Да! — подхватила Руса.
— Наши улыбки тоже не бесплатные! — деловито заявила она следом и сердито притопнула своей маленькой сексуальной ножкой в подтверждение, при этом немного выдвинув ее из-под стола. Видимо, тем самым она поднимала свои акции в этой легкой эротической гонке.
— Кто-то быстро учится, — опять заржал Рим. И после делано повис на спинке стула.
— А где тут можно переночевать? И недорого бы! — спросил я, все так же поглядывая на двух этих симпатичных лисичек.
— А хоть у нас! — ответила Лира, которая стояла, оказывается, все это время за моей спиной и нервно мяла свой поднос в руках. — Всего десять медяков. Зато у нас есть вкусный завтрак, — и она сразу же покраснела, как переспелый помидор.
Я кивнул головой, одаривая ее щедрым и явно заинтересованным взглядом.
— Вот кто у нас больше всех любит птиц! — выявил новую мишень для затравки своих прямолинейных шуточек этот имбецил по имени Рим. Опять он залез и все испортил, при этом даже не понимая, что натворил, и тем самым вогнал бедную, скромную девчушку в еще большую краску.
Остальные фемины тоже тихо захихикали, а Лира совсем раскраснелась, превращаясь в спело-насыщенный томатный плод.
Я же в свою очередь не забывал работать челюстями и ложкой, весело наблюдая за этими затянувшимися посиделками. Уплетал ужин за обе щеки и привыкал к местному сленгу и выпивке. Мне принесли местное пиво, но я лишь пригубил алкоголь, щедро и хитро располовинив его между Ритой и Русой, а сам начал потягивать крепкий взвар с терпким вкусом, напоминающим сладкую вишню.
Вот таким впервые в этом мире приятным времяпрепровождением одарила меня эта ночь.
Еще пять минут после ужина я повеселился с компанией разной болтовней для поддержания, так сказать, общего разговора… Потом забросил пару фривольных шуточек для настроения и только после собрался идти спать, не забыв перед этим спросить, как мне добраться до моей комнаты. И не подскажет ли кто-нибудь мне направление лично.
— Чудной! Вон же они! Комнаты! Наверху! — хитро засмеялись фемины. Жирный намек явно провалился. Наживка сорвалась с крючка.
— Еще не то слово — чудной! Но зато как поет! Заслушаешься! — добавил Рим.
Но я его уже не слушал. Поднявшись по лестнице и протопав по коридору, я попал в маленькую клетушку. Где-то три на три квадратных метра. Собственно, это и была моя комната. Совсем по-спартански, вообще без излишеств. Единственное, что здесь было, так это хорошее обзорное окно напротив входной двери. Вот, и все.
Вид на город, огромная луна и река с маленькой запрудой посреди парка — вместо ТВ и джакузи, романтика!