Талантливая мисс Фаруэлл
Шрифт:
Время тянулось медленно; почти час спустя Карл расплатился. Бекки набрала полные руки брошюр и папок (Карл ничего не взял) и пожаловалась, что представители «Молтен» пытались на нее давить. Вышла на стоянку, каким-то образом сумела открыть машину, бросила все на переднее сиденье и включила двигатель.
Чуть не подпрыгнула, увидев лицо в окне. Билл. Господи, чего ему еще? Попрощаться, что-то сказать напоследок… она не намерена торчать из-за него на темной холодной парковке!
Он жестом попросил опустить стекло.
– Что-то забыли? – Бекки постаралась, чтобы ее слова не прозвучали язвительно. Карл уже уехал на своей
– Вот это. – Билл протянул ей в окно конверт. – Не хочу быть навязчивым, но… город маленький, все знают – тебе приходится заботиться об отце.
«Не смей говорить о нем!» – подумала Бекки; он застал ее врасплох. Да, в Пирсоне люди знали друг о друге все.
– Времена тяжелые. Мы просто хотим, чтобы вы не сомневались – «Молтен» всегда поддержит. – Билл улыбнулся.
– Я не могу…
– Можешь. По-дружески. Без обязательств.
– Ага. – Бекки сунула ему конверт обратно. Билл отступил, конверт упал на тротуар. Сзади подошел второй представитель.
– Вот такая мы компания! – произнес Билл, садясь в машину. – Не просто компания – братство.
Бекки ждала, пока они уедут. Из ресторана выходили посетители, почти все с картонными коробками – еда навынос, и медленно шли к своим машинам.
Через некоторое время она открыла дверцу. Вот он, белый неподписанный конверт, лежит на земле. Бекки подняла его и заглянула внутрь: новенькие пятидесятки, десять штук. Засунула конверт в самую верхнюю брошюру («Сточные воды: что следует о них знать»). Надо как-нибудь запихнуть эти деньги на один из счетов. И – ее сердце бешено колотилось – погасить долг. Бог свидетель, она просто взяла небольшой кредит у Пирсона, вот и все. Взятка от представителей – грязные деньги, она вернет ими то, чем заплатила за свою картину. И будет чиста.
На следующий день Бекки заглянула в кабинет Карла. Она всегда чувствовала себя разбитой после обильной еды на ночь, а Карл, наоборот, выглядел бодрым и подтянутым: аккуратная прическа, рубашка с короткими рукавами, галстук; еще и насвистывает сквозь зубы.
– Было весело, – сказала она. – По-моему, им понравилось.
– Правда? – Карл просиял. Бекки знала, он наслаждается этим моментом, поэтому всегда говорила ему что-то подобное на следующее утро после ужина.
– И мы даже кое о чем договорились – перед тирамису. – Он похлопал себя по животу. – Благодаря тебе я работаю не покладая рук.
Бекки улыбнулась.
– Мне нужны чеки.
Встреча с «Молтен» – это кофе и закуски, пиво в «Мак Суинн грил» и ужин.
– Я же отдал их тебе.
– Нет. – Он забыл, и не в первый раз.
Карл похлопал себя по карманам, как будто чеки за вчерашний ужин должны были внезапно там материализоваться.
– Может быть, здесь. – Он поднял папку.
– Я позвоню в банк, вы же картой оплачивали? – Бекки уже поступала так. Прошлый раз в банке делали копию чеков три недели.
– Не надо. Просто заполни бланк на представительские, я подпишу.
– Миссис Шиннер всегда просит чеки, на возмещение…
Карл махнул рукой.
– Мы так списывали расходы задолго до того, как она стала здесь работать. Все будет нормально. Напиши что хочешь.
– Отлично. – Бекки не могла скрыть неодобрение в голосе. Похоже, никто из сотрудников не проявляет такой щепетильности, как она.
– Только чесночный хлеб не записывай, – сказал Карл, – а то у меня будут проблемы с экспертом по калориям.
Он
Она вышла из кабинета Карла, обреченно вздыхая. Заправила в пишущую машинку новый бланк и напечатала «Представительские расходы: «Молтен индастриз», два сотрудника; мэрия Пирсон-Сити, два сотрудника»; число, месяц, год.
Первый кофе и выпечка – «Французское кафе». Бекки помнила – там она расплатилась наличными. И взяла чек. Нашла его, впечатала – 15,59 доллара. Начала составлять список закусок, тщательно припоминая аперитивы, которые заказывал Карл. Стоп. Сначала они пили пиво. Нужно добавить в первую строчку.
Бекки хотела было приложить свой чек, но задумалась. Если Карл не собирается вдаваться в подробности, то и она не будет. И уверенно напечатала: «Напитки – 60 долларов, вино и пиво». Примерно так. Затем – стоимость ужина (закуски, первые блюда, десерт) и пятнадцать процентов чаевых. Нет, двадцать. Подвела итог и заготовила две строчки для подписей: Карла и офис-менеджера миссис Шиннер.
Затем зазвонил телефон, и Бекки поспешила ответить. Бланк, который она напечатала для возмещения расходов, переместился в потрепанную пластиковую папку с надписью «КАРЛУ НА ПОДПИСЬ», и Бекки забыла о нем до тех пор, пока в ее ящичке не появился чек на получение наличных: четыреста двадцать пять долларов, возмещение представительских расходов, подлежит оплате финансовым управлением. Бекки получит деньги, часть возьмет себе, часть отдаст Карлу. Все законно. Это же только на время – взять, потом вернуть. Просто заимствование.
Отец бывал рад, если они с Бекки куда-нибудь выезжали. По воскресеньям после церкви Бекки возила его по окраинам города поучаствовать в распродажах; обычно их устраивают осенью. Хэнку это нравилось; он медленно ходил вдоль столов, брал вещи, рассматривал и ставил их на место, мог переброситься несколькими словами с соседями или друзьями или просто махал кому-то в ответ, когда его окликали. Часто Бекки сажала его рядом с техникой на продажу: блендеры, тостеры, битые мотоциклы – чтобы Хэнк мог перебирать шестеренки и провода или разбирать что-то своими большими руками – они оставались такими же ловкими. Однако чаще всего он сидел в шезлонге со стаканом холодного чая, а Бекки сама просматривала то, что выставляли на продажу.
«Удивительно, – думала она, – люди очищают дома от хлама и имеют наглость брать деньги с тех, кто их от него избавит!» Старые вешалки и колодки для обуви, чужие поношенные халаты, джинсы и купальники – да, купальники! Ужас… К одежде Бекки даже не подходила.
21 сентября они посетили уже третье такое место, дом Лэнгли. Там было много хороших вещей, потому что девочки Лэнгли (Марисса и Джоан, обе вышли замуж и планировали переезжать) серьезно относились к тому, чтобы привести в порядок родное гнездо. Пожилых родителей собирались перевезти в небольшой домик поближе к одной из них. Бекки оставила Хэнка возле кассового аппарата в тени под вязом слушать по радио бейсбольный матч, а сама листала альбомы, лениво перебирала фарфоровые чашки и другую посуду и думала о том, чтобы поскорее пойти домой и переодеться – снять платье и нейлоновые чулки, которые надевала в церковь.