Талантливая ученица тёмного архимагистра
Шрифт:
— Ещё и… — Альвинора, наконец, поняла, к чему он ведёт. — Так, Гвэйн, давай кое-что проясним. Эти твои странные чувства, переживания обо мне… Я ощущаю то же самое. Сегодня, когда глядела в твои печальные глаза, даже руки чесались дать тебе каких-нибудь полезных травок для поднятия духа.
— О, и что там за травки? — заинтересовался он.
— Гвэйн, опомнись, это лишь побочное действие отворота, который мы выпили, — она пыталась достучаться до его разума, который сейчас был захвачен эмоциями. — Ты вспоминаешь то, о чём предпочёл бы забыть.
— Не уверен, — Лэндгвэйн мотнул головой, будто отгоняя от себя саму эту мысль. — Да даже если и так, ты в моей голове засела с самого первого дня, потому и хотел напоить тебя зельем метаморфоз. Не знаю, магия это или что-то другое, но смерти твоей я не допущу! Даже если будешь ненавидеть, я от тебя не отстану. Поняла меня, Нора? Я так решил. У меня на глазах больше никто не умрёт!
«Ну что за упрямец?!» — она с сожалением глядела ему вслед и с удивлением понимала, что и сама готова приложить все возможные усилия, чтобы с этим ледяным принцем ничего плохого не случилось.
Глава 10
— Адепт Лоссдор всё никак не угомонится, — раздавшийся совсем рядом голос дроу был, скорее, усталым, чем сердитым.
— Да он тут, наверное, и ни при чём, это всё последствия отворота… — Альвинора, которая вот уже сколько времени сидела на всё той же лавочке, предаваясь раздумьям, чисто автоматически потеснилась.
Преподаватель, как ни странно, воспользовался приглашением, присел рядом и, слегка приподняв её подбородок, заглянул в глаза, сканируя магией. Наверное, хотел выяснить, насколько плачевно обстояло дело с выявленными побочными эффектами.
— Намекаете, что я дал вам плохое зелье? — сощурился он, не прекращая своего занятия.
— Совсем нет, — она попыталась качнуть головой, но цепкие пальцы архимагистра удержали и не позволили разорвать зрительный контакт или отстраниться. — Уж лучше так, чем всякие эротические воспомина… — и замолчала под сверкнувшим взглядом декана, который сейчас, казалось, заглянул в самую душу.
Время будто бы замерло. Были только она, он, его рука на подбородке и пронзительные глаза, полыхавшие красным. А ещё тёплое дыхание, которое слегка касалось её щеки.
— Это всё пустое, забудьте, — говорил Тёмный монотонно, будто читал заклинание. — Настоящие чувства будут совсем другими.
— И какими? — пробормотала она, завороженная происходящим.
— Лучше, сильнее, острее, глубже… — ответил Аркент’тар. — Вы сразу почувствуете. Нужно только разорвать нашу связь, очиститься от лжи, чтобы разглядеть правду. Освободиться от навеянного, и тогда сердце перестанет сомневаться…
Аль не совсем понимала, ей он это говорил или себе самому, но внимала каждому слову, не могла не внимать. Сейчас она не слышала ни голосов птиц, ни шёпота деревьев и кустов, был только его голос, обволакивающий, подчиняющий душу.
— Я хочу освободиться, — призналась она. — Но и боюсь тоже… Кажется, я уже не смогу
— Сможете, обязательно сможете, и я смогу… — возразил он и погасил алое сияние в глазах. — Жить в иллюзиях очень опасно. Мы не должны бояться истины, и, когда придёт время, обязательно освободимся. Чтобы построить новое, нужно расчистить место и оставить позади старое.
— А как же Лэндгвэйн? — не унималась Аль. — Что будет с ним?
— Он тоже освободится, нужно только подождать, — тон дроу успокаивал, заставлял верить. — Я и так использовал максимально допустимую концентрацию зелья, превышать эту дозу нельзя. Но если всё же эффект не спадёт, я использую ослабляющие заклинания, но не сейчас, пока рано.
Альвинора кивала и точно знала, что так и будет. Если Тёмный что-то говорит, то не стоит сомневаться. Жаль, что он рассказывает так мало…
— Вчера… что было там, за куполом? — рискнула спросить она.
Архимагистр мягко выпустил её подбородок, но Аль так и осталась сидеть, пристально глядя на дроу.
— Сначала расскажите, почувствовали ли вы сами что-нибудь необычное? — ответил он вопросом на вопрос. — Или же, напротив, знакомое?
Да, она знала, что так просто получить ответы не получится, поэтому приготовилась рассказать декану всё, что ей известно.
— Вчера… Это были такие же щупальца, как и те, что затащили меня в озеро.
— И на них, как и в тот раз, не было яда, — добавил от себя декан. — Я проверил.
— Это значит…
— … что нападения на вас совершают разные… эм, индивиды. Вы понадобились кое-кому ещё, кто не желает вам мгновенной смерти и чьи мотивы и цели пока не ясны.
— Не знаю почему, но я теперь нарасхват. Кажется, спокойно окончить академию мне не дадут, — Аль потёрла виски, потому что стала накатывать дурнота.
На её руки легли ладони архимагистра, который активировал целебные чары. Альвинора замерла, позволяя приятному теплу проникать внутрь и просто наслаждаясь ласковыми прикосновениями.
— Вы сказали, что я понадобилась «кое-кому», а не «кому-то», значит… у вас уже есть определённые соображения о личности напавших? — сделала она ещё одну попытку раздобыть информацию.
— Простите, больше, чем уже сказал, пока сообщить не могу, — он закончил лечение. — А теперь не расскажете ли, почему адепт Лоссдор так всполошился?
Чего и следовало ожидать. Тёмный стремится получить все доступные сведения, но делиться собственными соображениями не спешит. Что ж, пусть знает.
— Лэндгвэйн переживает, потому что Ривариэль… она… видела мою смерть, — дрогнувшим голосом проговорила Аль и пересказала разговор со снежным и детали собственной кончины, мелькнувшие в видении.
— Почему вы только сейчас сообщили подробности? — нахмурился тёмный эльф.
— Думать об этом, вспоминать… было слишком страшно, простите, — она прикрыла глаза и почувствовала, как декан снова активировал чары, на этот раз успокаивающие.