Талантливый футболист
Шрифт:
— Штайн, Штайн, Штайн, а ну-ка, наподдай! Лупеску появился рядом с воротами противника. Он подмигнул обоим старикам.
— Господин Штайн, господин Милл, подойдите, пожалуйста, ко мне.
Штайн и Милл подошли.
— Садитесь на тренерскую скамью, — пригласил их Лупеску, — здесь мы сможем немножко потолковать.
Игра опять началась. Бланко дал пас Яну Штайну, который повел мяч дальше. Наперерез ему выскочил защитник «Зелено-белых», ловким движением Штайн ушел от него. Его противник погнался за ним и буквально наступал Штайну на пятки. А
— Теперь уходи, теперь уходи! — орал Лупеску. — Свиньи, бить по ногам, это вы умеете!
Судья ничего не заметил, назначив свободный удар команде «Зелено-белых». Штайн поднялся и пошел прямо на бесчестного игрока, который медленно отступал назад. Когда Штайн протянул ему руку, тот вздрогнул. Тогда Штайн умоляюще посмотрел на судью, который быстро приближался к ним. Он сделал предупреждение обоим. Штайн вежливо поклонился и опять протянул руку противнику, который, устремив на Штайна подозрительный взгляд, с раздражением пожал ее.
— Парень слишком честен, так он ничего не добьется, — ворчал Лупеску. — Ну, я дам задание Бланко, тогда эти гады костей не соберут.
— Нет, пожалуйста, не нужно, — попросил Мартин Штайн. — Пусть мой сын продолжает игру по-прежнему, он должен остаться чистым и порядочным. И Бланко не подстрекайте.
Лупеску непонимающе уставился на него.
— Нет, как вам это нравится, — простонал тренер, — и что значит «подстрекать»? Если тот не умеет играть и прибегает к нечестным приемам, мы должны противостоять ему. Наверняка тренер противников, собака, дал соответствующие указания. — Лупеску пришел в ярость.
— А вы так никогда не поступали? — спросил Милл.
— Я… нет, никогда так нагло. Но и судья ведь должен смотреть в оба!
И опять Штайн подвергся нападению. «Голубые соколы» получили свободный удар. Штайн подбежал и сумел перебросить мяч через стенку защитников, а подоспевший Бланко послал мяч в сетку ворот. Один из «Голубых соколов» подпрыгнул от радости, подскочил к Штайну и начал его обнимать как сумасшедший. Штайн как бы наблюдал все это со стороны, совершенно спокойно.
— Вот видите, все так и получилось, — сказал Мартин Штайн.
— Да, если судья засчитает, то, конечно, — примирительно проговорил Лупеску. — Но если он пристрастен… тогда эти бандиты…
Он подскочил на месте, указывая на лежащего на земле Яна. Бланко подоспел и схватил «зелено-белого» за трусы, но Ян уже встал на ноги.
Бланко пришлось отойти в сторону. Потом он подбежал к Лупеску:
— Тренер, что делать? Ведь так они добьют Яна.
— Мы играем честно! — громко возразил ему Мартин Штайн.
Лупеску только поморщился:
— Брось это, Бланко. — Он дал пинка ни в чем не виноватой скамейке, на которой сидел, и подтвердил: — Мы должны играть безупречно.
Ян Штайн вежливо протянул руку игроку из команды противников. Над стадионом воцарилась мертвая тишина. Судья только дико крутил головой. Потом схватил себя за ухо и подозвал к себе «зелено-белого». Энергичным жестом он показал ему желтую
Это была настоящая сенсация, новый гол совершенно подорвал силы противника. Ян Штайн почти беспрепятственно и в бешеном темпе носился по полю, забивая один гол за другим, переигрывая своих неприятелей, обгоняя их, как борзая, уводил у них мяч, а они уже даже не пытались останавливать его с помощью запрещенных приемов. Штайн стал любимцем публики. Если футболисты сталкивались в пылу борьбы, грубо толкнув друг друга по нечаянности, и даже если кто-то падал и получал травмы, то все кончалось примирительными вежливыми рукопожатиями.
— Вот видите, ведь можно же играть прилично, — радовался Мартин Штайн.
Лупеску только качал головой:
— Такого мне еще видеть не приходилось.
За десять минут до окончания игры тренер подозвал нового нападающего:
— Оденьтесь, товарищ Штайн. Теперь мы удержим преимущество.
Некоторые фотографы, находившиеся поблизости, направили свои аппараты на тренера и его подопечного. Лупеску тут же обнял молодого человека.
— Для начала совсем неплохо, — сказал он, — но в следующее воскресенье ты уж покажешь все, на что способен.
Фотографы были довольны: теперь они запечатлели и заключительную сценку. Ян Штайн натянул тренировочный костюм и спокойно уселся рядом со своим тренером.
— Лидер «Конкордия» сам себя не узнает в следующее воскресенье на собственном поле. — Лупеску торжествующе рассмеялся и добавил: — Или у кого-нибудь есть другое мнение после сегодняшней игры?
Другого мнения не было ни у кого. Лупеску сиял от счастья, кто бы мог подумать — 14:0. Такой результат! Даже не по себе.
«Голубые соколы» добились своего: о них напечатали в «Футболе». Небывалый успех, еще более раздутый пересудами в футбольных кругах, сделал свое дело: все с нетерпением ждали их выступления. Восемь тысяч зрителей, то есть на тысячу больше, чем обычно, вмещал стадион «Конкордия», сидели на скамьях, в проходах и даже вплотную к боковой линии поля.
Сам Лупеску казался взволнованным, когда в сопровождении обоих важных стариков направился в сторону своей скамьи. Ганс Симсон, редактор «Футбола», который отметил взлет «Голубых соколов» не такими уж дружелюбными комментариями, последовал за троицей.
— Сегодня мы проверим, как вы держите слово, — сказал он, — можно, я буду рядом с вами, господин Лупеску?
Ответ был не слишком учтивый: тренер, видимо, еще не забыл издевательской статьи футбольного журналиста.
— Если вы продолжите свой взлет, начатый в прошлое воскресенье, все будет в порядке, — уверил журналист.