Талисман десанта
Шрифт:
– Что? Я? Никогда! – Алекс покраснел и отвернулся.
– Извините, – вмешалась Мириам, – мы в мусульманской стране, и отношение к девочкам и мальчикам, сами знаете, очень разное. И если кто-нибудь вдруг узнает, что мой сын переодевался в девочку… Вы ведь понимаете, что будет?
– Это все, конечно, усложняет дело, – пробурчал Милош. – Может быть, тогда ты, Даринка, переоденешься ненадолго в мужчину, мы тебе усы приклеим?
– Вы что! Ни в коем случае этого нельзя делать, – опять запротестовала Мириам. – Вы себе хоть немного представляете, как это будет выглядеть со стороны?
– Восток – случай тяжелый, – вздохнула Даринка.
В Мардане, как и задумал Милош, беглецам удалось поменять автомобиль. Все прошло четко по плану. Теперь у них был пятидверный внедорожник, тоже «японец», «Мицубиси Паджеро» 1999 года выпуска, темно-синего цвета. Милош взял курс на север, и вскоре их автомобиль на крейсерской скорости уже ехал по шоссе Читрал – Дир-роуд.
– Теперь мы не врачи, – сказала Даринка, – мы сейсмологи. Испанцы. Едем в национальный парк Читрал-Гол. У нас даже есть испанские паспорта.
– Абла эспаньоль? – внезапно спросила Мириам.
– Си. Конечно, говорим, – перешла на испанский Даринка. – Мы с Милошем несколько лет с миссией «Врачи без преград» проработали в Латинской Америке.
– И в Соединенных Штатах. Там же второй язык – испанский, – сказал Милош.
– Какие прекрасные у вас друзья, – продолжала говорить по-испански Мириам, – находят для вас иностранные паспорта…
– Друзья у нас на самом деле прекрасные, – с наигранным пафосом произнес Милош. – Помогают, чем могут. Паспорта продают… А когда попадаешь в передрягу, все средства хороши.
– Вот, держите; ваше свидетельство, что вы у нас официальный переводчик и уполномочены работать с нами в приграничной зоне. – Милош обернулся и протянул Мириам заламинированную карточку.
– У нас большой опыт работы в медицинской миссии, – сказала Даринка. – Иногда, как вы теперь и сами знаете, к врачам относятся не очень вежливо. Вот мы и держим про запас какую-нибудь нейтральную легенду. Например, в Колумбии мы представлялись этнографами. Некоторые шаманы в индейских племенах просто ненавидят врачей. Случается даже, что их ритуально убивают, а головы высушивают до размера кулака. Представляете такое?
– А сейсмологи после землетрясения, произошедшего в Пакистане, пользуются у населения особым доверием, – продолжил объяснять Милош. – Ведь именно европейцы и американцы больше всех направили гуманитарной помощи пострадавшим. А сейсмологи – ученые мужи, которые пытаются предугадать землетрясения, так сказать, стараются помочь простым людям.
– Гладкая легенда, ничего не скажешь, – с недоверием, на более привычном для себя английском произнесла Мириам.
– Вот только не знаем, что придумать для вашего парня, – с искренним сожалением сказала Даринка, тоже на английском.
– Ни лаборант, ни юнга, – попробовал пошутить Милош.
– Как нам объяснить, почему он едет вместе с нами? – подумала вслух Даринка.
– А мы едем измерять тектоническое напряжение гор, – проговорил Милош. – Алекс, ты разбираешься
– Нет, – буркнул подросток.
– Он же мой сын, и я взяла его с собой, чтобы заинтересовать его наукой сейсмологией и этой благородной профессией, – предложила Мириам. – Пакистану необходимы свои ученые.
– А может, мы его просто спрячем? «Паджеро» – машина большая. Сзади стоят ящики с приборами. Переставим сейсмограф. Алекс, ты хочешь поиграть в прятки?
– Я хочу быть вместе со всеми, – обиженно отозвался подросток.
– На Востоке матери сами сажали своих малолетних сыновей в седла лошадей и давали им сабли в руки, чтобы дети сызмальства готовились стать воинами. А я – вдова, и именно мне предстоит вырастить из моего сына мужчину. И научить его не бояться землетрясений, да еще и бороться с ними – это ли не благородное дело для матери? – гордо и гневно произнесла Мириам.
Она не терпела шуток в сторону ее сына.
– Хорошо, – одобрительным тоном произнес Милош. – Вы будете сами беседовать с проверяющими?
– С проверяющими? – переспросила Мириам.
– Впереди туннель Лавари. Охрана может запросто поинтересоваться, кто мы и куда направляемся.
Перед въездом в туннель джип с беглецами действительно остановил офицер дорожной службы. К счастью, он поверил легенде сербов. Ведь множество ученых-естествоведов со всего мира ежегодно приезжают в национальный парк Читрал-Гол, лежащий как раз беглецам по дороге. Офицер – восточный человек и патриот своей страны – согласился с доводами Мириам, что необходимо показать сыну нетронутые красоты родной природы, а заодно приучить его к научному труду.
Туннель был ровный, как стрела, и хорошо освещался. После горных серпантинов, резких спусков и подъемов Милош просто отдыхал за рулем.
– Это самый большой туннель в Средней Азии, его длина – девять километров, – рассказывал серб. – Интересно, что в конце семидесятых, когда Советский Союз ввел войска в Афганистан, этот туннель наглухо запечатали. Пакистанские власти побоялись, что по нему смогут пройти советские танки. А дорога над туннелем – это просто невообразимые змеевики.
– Глупо как-то, – прокомментировал Алекс. – Я не знаю, мне не совсем понятно, но я думаю, что туннель надо было запечатывать именно тогда, когда танки в него уже вошли.
Девять километров туннеля Лавари пролетели очень быстро.
В городке Миркхани беглецы сделали остановку. Они зашли в одежную лавочку и купили себе теплые вещи – легкие куртки, вязаные шапочки и рукавицы; ведь беглецам еще предстоял переход по высокогорью. Кроме того, каждому приобрели по чатору – одеялу из верблюжьей шерсти. В традиционном наряде пакистанцев севера и афганцев чатор просто незаменим. Это легкое одеяло оборачивается вокруг шеи и удобно носится. Во время ночевки в горах успешно заменяет спальник или теплую куртку. Чатор – одновременно и коврик: можно присесть и отдохнуть даже на холодных камнях или выветренных мерзлых скалах. Кроме того, он служит очень хорошим маскировочным средством: например, когда человеку нужно укрыться от вертолета, естественные цвета шерсти отлично помогают слиться с цветом каменистого грунта.