Талисман египетской царицы
Шрифт:
Алена взглянула на дисплей мобильного телефона. Номер, который на нем высветился, был ей незнаком. Она поднесла телефон к уху и услышала женский голос:
– Если хотите получить сами знаете что, приходите сегодня в Эрмитаж. Кассы работают до пяти, но вы подождете до закрытия и в шесть часов будете в Египетском зале…
Алена узнала голос шантажистки.
Она хотела сказать, что никуда не пойдет, но какая-то сила остановила ее. Внезапно она поняла, что должна прийти на эту встречу, что там, в Эрмитаже, решится
– Я приду, – проговорила она. – Я непременно приду…
Последние посетители покидали залы Эрмитажа.
Огромный Египетский зал опустел. Верхний свет погас, остались включенными только дежурные светильники, неярким голубоватым светом озарявшие огромные каменные надгробия, деревянные саркофаги, покрытые яркой росписью, не поблекшей за тысячи лет, статуи и артефакты глубокой древности.
Дежурная последний раз осмотрела зал и вышла, ее рабочий день подошел к концу, и она почувствовала странное беспокойство, оставшись наедине с этими немыми свидетелями тысячелетий.
В редеющей толпе Арина медленно шла по первому этажу музея в сторону выхода. Она остановилась в коридоре, ведущем в Египетский зал, и снова взглянула на часы.
Ей назначили встречу именно здесь, на первом этаже Эрмитажа, ровно в шесть часов, но время приближалось к шести, а никто так и не появился. Вообще, подумала она, это, наверное, была какая-то ошибка, потому что в шесть музей закрывается и к этому времени в залах не должно оставаться посетителей.
– Сюда, пожалуйста! Не задерживайтесь! – поторопила последних посетителей немолодая служительница в темно-зеленом форменном пиджаке.
Арина свернула налево по коридору вслед за рослым светловолосым шведом и вдруг увидела за ионической колонной смутно различимую в полутьме человеческую фигуру, которая делала ей непонятные знаки, словно манила за собой.
– Вы мне? – удивленно спросила Арина.
В ответ фигура поднесла палец к губам, призывая ее к молчанию, и удалилась в боковой коридор, приглашая ее следом.
Арина оглянулась.
Служительница музея ушла вперед, и, кроме самой Арины, в коридоре никого не осталось. Подумав, что раз уж она пришла в музей, то нужно довести дело до конца, Арина решительно пошла вслед за таинственным незнакомцем.
Впрочем, он куда-то пропал. Арина шла в прежнем направлении, вглядываясь в полутьму музейных залов.
Ей показалось, что впереди кто-то мелькнул, и она прибавила шагу, хотела окликнуть незнакомца, но побоялась нарушить строгую тишину музея. Пройдя по неширокому коридору, Арина миновала зал с античными статуями и оказалась на пороге Египетского зала.
Ее внезапно охватила робость.
Этот зал даже в дневные часы вызывал у нее смутную тревогу. Все эти саркофаги и мумии были так тесно связаны со смертью, с таинственной загробной жизнью, что сердце Арины тоскливо щемило, и она старалась поскорее уйти отсюда.
Но сейчас… сейчас какой-то внутренний голос говорил ей, что она пришла в нужное место и, чтобы завершить начатое, нужно преодолеть
Медленно, нерешительно она двинулась вперед.
По сторонам от нее за стеклами витрин располагались древние статуэтки – те, которые помещали в саркофаги египтян, и те, которые украшали их повседневную жизнь.
Здесь были ушебти – маленькие фигурки, которые, по поверьям египтян, должны были в загробном мире принять на себя грехи покойного, отчитаться за него перед богами и выполнять за него тяжелые работы. Были здесь и фигурки зверей и домашних животных, были древние игрушки. Взгляд Арины невольно задержался на каменной кошке – совершенно как живая, она замерла с удивительной грацией и, казалось, исподтишка наблюдала за молодой женщиной, которая осмелилась потревожить ее тысячелетний покой.
Миновав витрины, Арина увидела каменные статуи.
Целая семья древних египтян сидела на гранитном постаменте, строго и торжественно глядя перед собой. Отец семейства был суров и значителен, губы его жены чуть кривились в мягкой загадочной улыбке, возле нее стоял ребенок, казалось, только что прервавший свои игры.
Рядом с этим семейством пристроился каменный писец с палочкой для письма в руке и книгой на коленях – что он записывал в эту книгу? Мешки зерна, доставленные в кладовые фараона? Рабов, погибших или умерших от болезней на строительстве пирамиды?
Арина оторвала взгляд от писца, чтобы взглянуть на следующую статую… и вдруг услышала впереди шаги.
Она повернулась на этот едва слышный звук и увидела приближающуюся к ней из другого конца зала женщину.
Женщина эта была примерно ее возраста, но Арина с легкой грустью вынуждена была признать, что незнакомка куда привлекательнее ее. Она была отдаленно похожа на известную московскую актрису, которая в последнее время буквально не сходила со страниц газет и экранов телевизоров, но в то же время внешность незнакомки была тоньше и выразительнее, чем у московской артистки.
Приглядевшись к ней, Арина увидела на шее незнакомой женщины кулон на цепочке, очень похожий на ее собственный. Только у Арины овальный камень был глубокого синего цвета, словно небо перед грозой, а у незнакомки – кроваво-красный, как старое выдержанное вино или как облака на закате.
Арина хотела что-то сказать, что-то спросить у красивой незнакомки, но в это время услышала шаги еще одного человека и повернула голову направо.
С той стороны, из-за огромного каменного надгробия, приближалась еще одна женщина.
Она тоже была примерно такого же возраста, но в ее внешности была какая-то строгая определенность, отличающая занятого, делового человека, умеющего ценить свое время. О том же говорил и ее строгий деловой костюм, и макияж – сдержанный, неброский, почти незаметный.
И на шее у нее тоже висел кулон, овальный камень на цепочке. Только этот камень был зеленым, как полуденное море возле золотого песчаного пляжа.
– Кто вы? – спросила Арина, переводя удивленный взгляд с актрисы на бизнесвумен.