Талисман любви
Шрифт:
Чуки слегка поерзал на ветке и поиграл с объективами камеры, используя ее в качестве телескопа, в надежде подкараулить что-нибудь, что можно было бы продать.
«Может быть, что-нибудь выгорит. На это сборище заявились шишки всех мастей. Наверняка я щелкну что-нибудь или кого-нибудь».
Он должен был это сделать, ибо не мог явиться домой, пока не достанет немного наличных. Плата за жилье, содержание и то, что он остался должен ростовщику, было больше того, что он мог осилить.
А потом к нему в кадр попала она.
— Вот это да! — прошептал
Он не знал, кто она и почему украдкой выскользнула из-за деревьев, но мог бы поспорить на любую сумму — если бы она у него была, — что эта женщина что-то натворила.
Чуки сфокусировал камеру, используя объектив в качестве подзорной трубы, и задержал его на вырезе красного платья.
Потом в кадр вошел мужчина в белом, и Чуки едва не упал с дерева.
— Колоссально!
Он медленно-медленно вздохнул, чтобы камера не дрогнула, и установил увеличение, желая увидеть все во всех подробностях. Неожиданно мужчина повернулся, так удачно подставив Чуки лицо, что оставалось только скомандовать: «Улыбочку!»
— Привет, конгрессмен Поттер, — пробормотал Чуки. А его камера продолжала жужжать.
Сегодня был его день. Он и представить не мог, что, когда к нему в руки наконец-то поплывут большие деньги, он будет наблюдать за этим с дерева.
Женщина в красном прилипла к Поттеру. Чуки улыбнулся. Этот снимочек должен принести ему целое состояние. А когда он увидел, как Поттер толкает ее на колени, Чуки поплотнее обхватил ногами ветвь и пригнулся пониже в решимости запечатлеть на пленке каждый момент. В уме он уже подсчитывал баксы и прикидывал, где бы провел в праздности остаток дней. Когда вдруг произошло это. И из-за того, что он наблюдал за случившимся сквозь окуляр камеры, он почти забыл, что смотрит на реальное событие.
Ее правая туфля свалилась с ноги, и, когда женщина лягнула ногой конгрессмена, другая туфелька улетела за пределы видимости камеры. Внезапно женщина оказалась в кольце рук Поттера и закачалась, как пугало на ветру.
Чуки наблюдал, как ее глаза начали вылезать из орбит, цвет лица из обычного становился багровым, затем бурым, наливаясь кровью, ток которой был перекрыт у горла. Руки Поттера продолжали сдавливать все сильнее и сильнее. Внезапно голова женщины откинулась набок, и хотя Чуки находился довольно далеко, ему показалось, что он услышал, как треснули ее кости.
Когда она повалилась к ногам Поттера, Чуки медленно выдохнул и обнаружил, что моргает, пытаясь избавиться от влаги. Это, должно быть, пот. Но могли быть и слезы. Он утерся, продолжая смотреть в объектив. Невозможно поверить. Он стал свидетелем убийства!
Его первым побуждением было поставить в известность полицию. Но эта мысль появилась и тут же пропала. Ему нужны были деньги. А это будет неиссякаемый фонтан из бездонного источника. Как только слово «шантаж» пронеслось у него в мозгу, он неловко повернул свою камеру и чуть не свалился с дерева.
В этот момент он выпустил картину из объектива и запаниковал, не пропустит ли еще
Вполглаза он видел, как Поттер ногой сталкивает тело в заросший кустарником ров. Он навел камеру, и та зажужжала механическим аккомпанементом ужасающего вальса, в котором завертелась Дестини Даун.
Чуки подозревал, что эта женщина из тех, кто зарабатывает себе на жизнь, лежа на спине. Когда он слез с дерева, его пронзила мысль, что она умерла так же, как жила, — с мужскими руками на теле и ногами, не касающимися земли.
Муки совести были неведомы Чуки Риголе. Ему еще нужно сделать копии с пленки и написать письма. Если все пойдет по плану, на этот раз в конце недели он уже будет на Ямайке прогуливаться по пляжу с девочками в обнимку.
Ноги у Аманды были, когда она скинула наконец туфли. Но это была приятная боль. Аманда не могла припомнить, когда в последний раз бегала босиком по траве. Она улыбнулась самой себе, вспоминая детский смех и ту радость, которую испытала вместе с ребятишками.
Несколько часов спустя она стояла у окна в своей комнате и смотрела на гостей. Это были те, у кого имелось специальное приглашение на фейерверк.
Дэвид, вероятно, в ярости, оттого что она рано ушла с пикника, но ей было все равно. Сегодня, когда она запускала змея, она на мгновение снова ощутила, что значит быть свободной. И теперь ей нужно было побыть одной, чтобы оценить свои шансы вернуть эту свободу.
Она ухватилась за край подоконника и наклонилась, наблюдая за красными, белыми и голубыми пучками фейерверка, вспыхивающими в ночном небе. Немного воображения, и она вновь могла ощутить натяжение нитки змея в своих пальцах, когда бумажный парус ловил потоки воздуха, напоминая о том, как легко он может улететь. Она отдала бы год жизни за возможность сделать то же самое.
Одна за другой взвивались ракеты, уносясь в небо огненными стрелами, рассыпаясь цветистым каскадом. А по ее лицу струились слезы. Она никогда не была такой одинокой.
Потом одна ракета взлетела выше остальных и повисла, застыв во времени и пространстве, а потом последовала кульминация. На фоне бархатной темноты неба возникло неистовое сияние мимолетной красоты: золотой круг внутри другого круга, как ее Дримкетчер, спрятанный за кроватью. Рассыпавшись на части, он упал на землю ленточками света, похожими на кожаные ремешки, свисавшие с плетения.
Мир вокруг нее перестал существовать. Она почувствовала умиротворение и поняла, что это исходит от него.
Непреодолимое желание забраться в постель и оказаться в его объятиях охватило ее. Она отошла от окна и упала лицом вниз на кровать. Боль внутри ее была слишком жестокой, чтобы можно было не обращать на нее внимания. Ее глаза горели от подступивших слез. Аманда, перевернувшись на спину, стала смотреть вверх сквозь пелену слез, остановив взгляд на зловещих тенях, пляшущих на потолке.