Талисман моей любви
Шрифт:
—Если мы доживем до середины июля, я уеду.
—Я тоже.
—Тогда ладно.
—Ладно. Никаких обязательств. Ни у тебя, ни у меня. — Она пригладила ему волосы и нежно поцеловала. — Гейдж, нам есть о чем беспокоиться. Есть вещи поважнее, чем наши чувства друг к другу.
—Я не лгу женщинам, не сбиваю их с пути. Вот и все.
—Приму к сведению. Я тоже не люблю, когда мне лгут, но привыкла сама выбирать себе путь. Может, все-таки войдешь и поешь?
—Да. Да, конечно.
13
Он
Ее похоронили в белом? Гейдж не помнил.
—Обычно ты приносил мне одуванчики, дикие лютики и фиалки, которые летом растут на холме у нашего дома.
В горле у него пересохло, сердце пронзила боль.
—Помню.
—Правда? — Она понюхала алые розы, похожие на кровь на фоне белого платья. — Трудно сказать, что помнят, а что забывают маленькие мальчики. Мы гуляли в лесу и в поле. Помнишь?
—Да.
—Те поля теперь застроены домами. Но мы можем немного пройтись. — Она повернулась, устроив букет роз на сгибе руки; белое платье раздулось колоколом. — Осталось так мало времени, — сказала она. — Я боялась, что ты больше не придешь. После того, что случилось в прошлый раз. — Она посмотрела ему в глаза. — Я не могла этому помешать. Он очень силен и становится сильнее.
—Знаю.
—Я горжусь, что ты остался, горжусь твоей смелостью. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал: я тобой горжусь. Если... если ты проиграешь, я буду тебя ждать. Не нужно бояться.
—Он питается страхом.
Она снова посмотрела на него. Из-под лепестков розы выполз блестящий черный шершень, но она не отрывала взгляда от Гейджа.
—Не только страхом. У него была целая вечность, чтобы приспособиться. Если ты сможешь его остановить...
—Мы его остановим.
—Как? Осталось так мало времени, лишь несколько недель. У вас появилось что-то такое, чего не было раньше? Что вы собираетесь делать?
—Все, что потребуется.
—Вы все еще ищете ответы, но время уходит. — Она улыбнулась ласковой улыбкой, и на красных лепестках появился второй шершень. Потом третий. — Ты всегда был храбрым и упрямым мальчиком. Все эти годы отцу приходилось тебя наказывать.
—Приходилось?
—Разве у него был выбор? Ты не помнишь, что сделал?
—Что я сделал?
—Убил меня и свою сестру. Не помнишь? Мы гуляли в поле, как теперь, и ты побежал. Я пыталась тебя остановить, но ты не послушался и упал. Бедный малыш, ты так горько плакал. — Ее улыбка была широкой и какой-то светящейся, а из роз продолжали выползать шершни. Послышалось жужжание.
—Ты сильно ушибся, разбил коленку, и мне
Она развела руки, и белое платье расцвело кровавыми цветами. Шершни собрались в черный гудящий рой, и кровь потекла даже из роз.
—Кровь и боль — всего несколько дней спустя. Все из-за тебя, Гейдж.
—Ложь. — Это был голос Сибил, которая вдруг оказалась рядом с ним. — Иллюзия. Она не твоя мать, Гейдж.
—Знаю.
—Она теперь не такая красивая, — произнес демон. — Хочешь взглянуть?
Белое платье превратилось в ветхие лохмотья, едва прикрывавшие разлагающуюся плоть. Демон рассмеялся. По телу поползли черви, и плоть исчезла. Остались одни кости.
—А ты? — демон обращался к Сибил. — Хочешь увидеть папочку?
Кости превратились в мужчину с невидящими глазами и доброй улыбкой.
—Моя принцесса! Иди, поцелуй папочку.
—Опять ложь.
—Я не вижу! Не вижу! Даже не могу увидеть, в какое бесполезное ничтожество я превратился. — Он громко рассмеялся. — Я выбрал смерть, а не тебя. — Шершни выползали из углов его рта. — Смерть лучше твоей безжалостной, отнимающей силы любви. Я недолго колебался, прежде чем... — Он приставил палец к виску. И половина головы превратилась в месиво из крови, мозга и костей.
—А это правда? Помнишь, сука? — Единственный слепой глаз закатился, затем всю фигуру охватило пламя. — Я тебя жду. Вас обоих. Вы сгорите. Они все сгорят.
Гейдж проснулся. Сибил сжимала его руку, заглядывая в глаза.
—Ты в порядке?
Она кивнула, но не двинулась с места. Гейдж сел. Комната была погружена в предрассветную полутьму.
—Это не они. — Сибил тяжело дышала. — Это не они, и это неправда.
—Нет, конечно. — Гейдж снова взял ее за руку — так лучше им обоим. — Как ты смогла проникнуть в мой сон?
—Не знаю. Я видела тебя, слышала, но поначалу как бы со стороны. Будто смотришь кино или пьесу, только сквозь какую-то пленку или пелену. А потом оказалась внутри. Я сделала усилие... — Сибил недовольно покачала головой. — Нет, неправильно, не совсем так. Не сознательно, а скорее интуитивно. Как будто ты в раздражении отдергиваешь мешающую тебе занавеску. Я подумала, что ты веришь его словам, и рассердилась.
—Нет. Я все понял с самого начала. Второй раз на ту же удочку я не попался, — пробормотал Гейдж.
—Значит, ты притворялся. — Сибил на секунду закрыла глаза. — У тебя здорово получилось.
—Он хотел, чтобы мы раскрыли карты, рассчитывал узнать, что у нас на руках. И сказал нам больше, чем мы ему.
—Время еще есть. Какую бы силу он ни набрал, какие бы гадости ни делал, ему придется ждать до седьмого июля, чтобы дать решающий бой.
—Ты права. А мы сблефуем. Заставим ублюдка поверить, что сильнее, чем на самом деле.
—Каким образом?
Гейдж встал, подошел к трюмо и выдвинул ящик.