Талли
Шрифт:
Джулия склонила голову и перекрестилась.
— Ненавижу приходить сюда. Ненавижу это место. Пожалуйста, давай уйдем, — попросила Джулия.
Но Талли продолжала стоять перед могильным камнем.
— Вот опять нас трое, и мы снова вместе, — промолвила она. — Ты первый раз здесь после ее смерти? Или приходила раньше?
— Я прихожу сюда. Нечасто, но прихожу, честное слово. Пойдем, Талли.
Она взяла ее за руку, но Талли не двинулась с места.
— Я рада, что он навещает ее, — медленно произнесла
— Он ханжа, — сказала Джулия, глядя подруге в лицо.
Талли лишь скрипнула зубами.
— Ты все еще страдаешь из-за нее, Талли?
Талли пнула ногой надгробие. Будь оно проклято! Безысходное, отчаянное одиночество.
На обратном пути к Уэйн-стрит Джулия спросила:
— А Шейки знает, что он в городе?
— Не думаю, — ответила Талли, вспомнив, как однажды ей хотелось поблагодарить Джека. — Кажется, он навсегда порвал с ней. Шейки вышла замуж, и он оставил ее в покое.
— А как она отнеслась к этому?
— С дрожью восторга, — отрезала Талли, и Джулия улыбнулась.
Они остановились перед домом Джулии, и та, уже взявшись за ручку двери, спросила:
— Ты все еще ездишь на этой штуке? Ведь ей уже сто лет.
Талли лишь кивнула, похлопывая руль.
Это был единственный раз, когда подруги встретились наедине. Спустя неделю Джулия и Лаура уехали в Айову.
В следующее воскресенье Талли пошла к мессе и села в последнем ряду, так, чтобы видеть всю церковь. Джек стоял почти у самого алтаря и внимательно слушал священника. Анджела тоже была здесь и, как всегда, молилась, стоя на коленях.
После службы Талли первой выскользнула из церкви. Ей не хотелось тратить время на разговоры с Анджелой. Положив цветы, она присела на покосившийся ржавый стул и стала ждать. Ждать ей пришлось недолго.
— Ну вот, мы и встретились, — сказал он, подходя ближе. Она заглянула ему в лицо — он улыбался. Талли вежливо кивнула и отвела глаза. Джек пристроил свои цветы рядом с ее цветами.
— Как дела? — спросил он.
Джек выглядел очень загорелым и ухоженным.
— Спасибо, хорошо. Что ты делаешь здесь в августе?:
— Моя мама живет здесь круглый год. Я что, не могу приехать в свой отчий дом в августе? — спросил он, поднимаясь.
Талли скрестила руки.
— Почему же? Можешь, если тебе так хочется, — сказал она.
— Спасибо.
— По-моему, — продолжала Талли, — у тебя вообще нет дома. Ты ведь живешь где придется.
— Да. Но в этом месяце мне пришлось жить здесь. Я приехал повидать мать, — сказал Джек.
— Ты и здесь такой же бездомный, как везде.
— И здесь тоже, — согласился он.
Талли поднялась и, стараясь не встречаться с ним взглядом, бросила:
— Ну ладно, пока.
— Извини
— Ничего-ничего, — остановила его Талли, отворачиваясь и делая шаг в сторону тропинки. — Это я была не в себе и действительно была удивлена.
Джек пошел за ней по тропе.
— Не понимаю почему. Она ведь была и моим другом.
Услышав эти слова, Талли обернулась и пристально взглянула на своего спутника.
— Как сказать, — она снова двинулась к воротам. — Лично мне трудно в это поверить.
— Да, она говорила мне, что ты большой скептик, — сказал Джек.
— А в это поверить еще труднее, — бросила Талли, не оборачиваясь.
Джек обогнал ее и распахнул чугунную калитку. Талли; увидела, что он улыбается.
— Во что? — спросил он. — В то, что ты большой скептик?
Талли кашлянула.
— Сомневаюсь, чтобы она с тобой обо мне говорила.
— Точно говорила. Я много знаю о тебе, Талли Мейкер.
Она взглянула ему прямо в глаза. Ей казалось, что он нарочно дразнит ее.
— Ничего ты не знаешь!
Джек опять улыбнулся. Талли не могла не понимать, что весь этот разговор о том, что говорила когда-то Дженнифер, бессмыслен и попросту смешон. Они говорят о Дженнифер! От одной этой мысли у нее захватило дух.
Она влезла в машину и открыла окошко. Джек наклонился к ней.
— Как Шейки? — спросил он.
— Хорошо, просто великолепно. Гораздо лучше с тех пор, как ничего не слышит о тебе, — ответила Талли.
Джек улыбнулся.
— Я не даю ей о себе знать, — откликнулся он.
Талли знала, что это правда.
— Знаешь, она сейчас в положении, — сказала Талли. Ей хотелось рассказать подробности, но она сдержалась. Не стоит говорить с Джеком о Шейки.
— Правда? — Казалось, он был очень доволен. — Не знал. Рад за нее. Хотя, послушай… — Джек помолчал и добавил: — Не говори ей, что я здесь.
— Не беспокойся, — язвительно заметила Талли, заводя машину. — Это никоим образом не входит в мои намерения.
Джек отодвинулся от машины.
— Натали Анна Мейкер, ты вернулась к учебе?
— Да. В следующем мае заканчиваю Канзасский университет.
— Удачи тебе, — сказал Джек искренне. — Удачи тебе.
Талли хотела сказать что-то в ответ, но, кроме «спасибо», ничего не приходило в голову. Поэтому она лишь прищелкнула языком и заметила:
— Кстати, Джек, я теперь Талли Де Марко.
— Значит, пока, Талли Де Марко, — он широко улыбнулся.
В следующее воскресенье Джека в церкви не было, не было и свежих цветов — лишь те, увядшие с прошлой недели. Букеты завяли и высохли, но Талли не стала убирать их — пусть сгниют и станут пищей новым цветам и травам.