Таллинский дневник
Шрифт:
Я последовал совету Карякина, не написал ни одной строчки. И два года после оставления Таллина наши газеты хранили на этот счет полное молчание.
А в двадцатых числах сентября 1944 года, накануне освобождения Таллина, вместе с нашими катерниками я оказался в бухте Локса. Эстонцы нас встретили как родных. И поведали, какой дорогой ценой пришлось расплатиться патриотам за свое гуманное отношение к раненым морякам...
Бои у городских застав
Последние числа августа... У стен Таллина много дней не затихает жестокая битва. Немецкое командование
"Таллин падет через двадцать четыре часа", - сообщает берлинское радио.
"Невод заведен. Рыба находится внутри невода. Можно считать, что русской армии и Балтийского флота больше не существует", - передают шюцкоровцы.
И не только враги, даже наши союзники пророчат самый мрачный исход борьбы.
"Положение русских безнадежное. Они закупорены в Таллине, как в горле бутылки, и единственное, что им осталось, - это затопить свои корабли и пробиваться по суше в Ленинград", - заявляет английский радиообозреватель.
Ленинград не может нам помочь: он сам в опасности. К тому же шоссе Нарва - Таллин уже в руках гитлеровцев. Остается одно: пружинить - как говорил Вишневский - и держаться. До последней возможности удерживать Таллин, поскольку здесь сосредоточены и корабли, и склады боепитания, и продовольственные запасы.
А самое главное, Таллин отвлекает большие силы противника от наступления на Ленинград, без Таллина трудно сражаться островным гарнизонам Эзеля, Даго и полуострова Ханко. Береговые батареи Таллина, Ханко, Эзеля, Даго взаимодействуют, закрывают вход в Финский залив вражескому флоту. Кроме того, Ханко, Эзель и Даго прикрывают наши базы, откуда активно действуют балтийские торпедные катера.
Вот почему все, чем располагает флот: корабли, авиация и люди, - все брошено навстречу врагу, чтобы возможно дольше задержать его на промежуточных рубежах, измотать его силы.
Таллин в кольце пожаров. Огонь полыхает вдоль всего побережья - от пестрых домиков Пириты до рыбацких слобод. Черные столбы дыма поднимаются в небо и долго-долго почти неподвижно висят в воздухе. Вдали перекатываются взрывы, сливаясь с гулкими залпами крейсера "Киров", лидера "Ленинград", эскадренных миноносцев и многих других кораблей, темные силуэты которых ясно выделяются на фоне спокойных вод Таллинского рейда.
Корабли ведут артиллерийскую дуэль с врагом, помогают армии сдерживать противника на главном направлении.
Особенно сильное впечатление производит крейсер "Киров", его стройный корпус, весь устремленный вперед. Он скользит, рассекая гладь моря. На борту мелькают желтые огненные вспышки, и по воде проносится грохот выстрелов.
Снаряды корабельной артиллерии летят туда, где идет борьба не на жизнь, а на смерть, и наши люди дерутся из последних сил, чтобы не допустить прорыва противника в город.
Подобные раскатам грома, басовые голоса крейсера "Киров" слышны и днем, и ночью, и на рассвете.
Гитлеровцы не раз делали попытку уничтожить крейсер в Рижском заливе и продолжают за ним охотиться здесь, у Таллина.
Едва им удается приблизиться на расстояние выстрела, как всю мощь огня они обрушивают на крейсер. В бинокль можно различить немецкие аэростаты наблюдения, появляющиеся над лесом и корректирующие огонь своих батарей. Что ж, артиллерия "Кирова" бьет и по аэростатам, расстреливает и поджигает их.
Дальнобойные батареи врага обстреливают рейд. Вокруг "Кирова" высоко взлетают столбы воды, то далеко, то совсем близко от борта. Корабль непрерывно меняет место и тем самым сбивает пристрелку вражеских артиллеристов.
За один день 23 августа противник выпустил по рейду более шестисот снарядов. "Киров", в свою очередь, отвечал огнем.
Передышка продолжалась лишь несколько ночных часов, а с первыми лучами солнца опять завязалась дуэль. Убедившись, что потопить крейсер артиллерийским огнем не удастся, гитлеровцы с утра бросили на корабль авиацию.
Крейсер атаковали восемнадцать пикировщиков. Теперь к грохоту пушек главного калибра присоединили свой голос зенитки и пулеметы.
Первая тройка вражеских самолетов пикирует на крейсер с правого борта.
Наступает самый острый момент. Самолеты один за другим резко снижаются, и от них отрываются бомбы.
– Лево на борт! - приказывает командир корабля рулевому.
Главстаршина Андреев быстро перекладывает руль, и крейсер уклоняется влево. Через несколько секунд шесть бомб падают в воду справа от корабля. Искусное маневрирование спасает корабль от прямого попадания.
Но слева заходит вторая тройка. Вновь маневр - и опять бомбы летят в воду.
И так почти весь день - атака следует за атакой. Зенитчики крейсера отбили одиннадцать воздушных атак. Более ста бомб было сброшено в этот день авиацией врага, но ни одна из них не причинила "Кирову" сколько-нибудь серьезных повреждений.
– Рыбку глушат, стервятники, - смеялись утомленные напряженным боем моряки.
А командир корабля объяснял:
– Если корабль на ходу, то пикировщики не так опасны. Нужно только умело маневрировать.
Бои у городских застав. Снаряды летят через город: над головами не затихает их противный свист, рассекающий воздух. Корабли занимают огневые позиции напротив ближайшего пригородного местечка Пирита и бьют по батареям и живой силе противника. Катера-дымзавесчики шныряют между кораблями и закрывают их облаками густого дыма.
Обстановка усложняется с каждым часом, но в городе сохраняется порядок. По ночам на улицах тишина. Патрули, зажигая фонари, проверяют пропуска.
Противник любой ценой хочет прорваться в Таллин. Пленные говорят, что фашистские полки несут большие потери, но сейчас подтягиваются новые силы из Риги и Каунаса. Видимо, скоро начнется последний и решающий штурм Таллина.