Там, где бродят кенгуру
Шрифт:
– Чем мы можем вам это компенсировать? Может, бес- платный ужин в ресторане на всех? – льстиво предложил администатор, не входя в детали.
Джейсон был снисходителен и согласился… Мы вкусно поели, потанцевали – бесплатно пять человек…А в номере, по моему непритязательному мнению, было безукоризненно чисто…Да такой парень и русскому фору даст! Посмотреть же со стороны – дурак!
Вообще-то мне надо быть осторожней – зять и русскому языку теперь учится быстрее, чем мои внучки… А ещё Джейсон всегда в хорошем настроении, в отличие от мрачного, депрессивного Марка, который не работал,
Раньше Джейсон работал водителем на большом самосвале, зарабатывал по 1000 долларов в неделю. Однажды он пожа- ловался хозяину, что сиденье в машине неправильное – тот не принял мер. Джейсон в результате повредил спину и теперь не работает, собирается судиться с хозяином. Адвокаты берутся за это дело и обещают отсудить много денег. Правда, за свою работу возьмут половину суммы. Джейсон лечится уже год, но спина болит, и он пьёт сильные обезболивающие лекарства.
Он всё рассказал о себе. Как женился на женщине с тремя сыновьями, которая была старше его на 10 лет. Как через шесть лет родила она ему дочь Поршу.
Поскольку старшие братья обижали девочку, а мать совсем не занималась её развитием и отказывалась становиться нор- мальной женой и матерью, Джейсон забрал дочь и уехал к своей матери Кристине, оставив бывшую жену и её сыновей в собственном доме.
Всего он с первой женой прожил 14 лет. Ни она, ни её дети, которых он поставил на ноги, добра не помнят и даже с Поршей общаться не хотят. А дочка, конечно, скучает по матери и братьям…
На Ленку он не может надышаться, на её дочерей – моих внучек – тоже. Порша-то уже большая, да он и не участвовал в её воспитании, почти не видел её маленькой – всё работал, обеспечивал прошлой семье надёжный тыл… А тут две малютки смотрят на него невыносимо синими, доверчивыми глазами… У Лены глаза серые, у Джейсона карие, и хоть обе девочки смотрят на мир синими глазами Марка, папой называют Джейсона…
А Джейсон смотрит на мою Ленку. Он просто не сводит восхищённых глаз! Ладно, когда они дома или на усадьбе… А когда ведет машину со скоростью 120 километров в час на трассе? Я сижу с девочками на заднем сиденье, мы «летим» из Мериборо в Бризбен, и я всё время вижу профиль Джейсона: он мчится вперёд, а смотрит… на жену.
– Скажи ему, чтобы он смотрел на дорогу! – прошу я Лену. Я вправду боюсь. А дочь смеётся. Она наконец-то счастлива! Как быть беззаветно любимой, она уже забыла или никогда не знала… Что ещё нужно человеку? И что нужно матери, дочь и внучки которой любимы?
Что же получается? У первого зятя, Марка, был умный вид а жить с ним было невозможно! У нового – глупый, а дочь с ним счастлива!
Всё же у наших мужчин вид намного умнее! И образование лучше! И читали больше! И кругозор шире! А вот почему-то ума себе не дадут, государства стоящего не построят…
Не-ет, шалите вы, западные демократы, с вашей хвалёной общественной системой! На всех людей благ не хватит! Не по- зволите вы нам хорошо жить! И потому мы расслабляться не будем! Насторожённо, с подозрением, мы будем взирать на этот непонятный и привлекательный западный мир!
Пережёвывая ваших кур и ваши нуландовские печеньки,
Рождество в Австралии
«Родная сторона – мать, чужая – мачеха»
Прилетела в Австралию во второй раз прямо к Рождеству. От мороза – к лету. Мы с дочерью и внучками приглашены к её другу Джей- сону, где я познакомлюсь с Кристиной – его матерью. Мою мать тоже так звали, и я заранее исполнена к ней симпатии. Кристина моложе меня на семь лет. И вот мы встретились, познакомились. Приятная, гостеприимная женщина.
Одноэтажный коттедж с несколькими комнатами, двумя туа- летами. Видно по всему, что хозяйка она хорошая, не мне чета, и что здесь – её мир. Уютно, красиво, удобно. Множество мелких сувениров, ста- туэток, шкатулок, салфеток. Всё досмотрено, ухожено, обласкано руками хозяйки. А ведь двигаться ей трудно – очень полная, она раньше времени износила свои коленные суставы, и всё никак не решится на операцию по их замене.
Нас приглашают к столу. Никаких излишеств и тяжёлых блюд, как у нас водится – два вида салатов, курица, лёгкое вино, к которому так никто и не прикоснётся. Жарко. Есть не хочется, только пить…
Что-то ем, но здесь, в Австралии, я ничего не чувствую – ни вкуса еды, ни вкуса праздника – как-то не соотносятся Рождество и Но- вый год с жарой, даже пеклом. В доме кондиционер, но меня тянет на улицу.
Выхожу. Усадьба Кристины – это несколько акров земли, обнесённых лёгким проволочным забором. Просторный двор под огромным деревом, два гаража. За ним – настоящее (или искусственное?) озеро, склонённое над ним другое большое дерево, поросшая кустарником и деревьями целая гора, за кото- рой – железная дорога. Вон по ней прошла электричка на Бризбен!
«Железка» тоже наверняка изолирована незаметным проволоч- ным забором. Они здесь повсюду – бывает, думаешь, что идёшь по лесу, а на самом деле – между двух заборов. Но всё осталь- ное на усадьбе – в распоряжении пони – маленькой симпатич- ной немолодой лошадки. Кроме озера, поля и горы, есть у неё и собственные апартаменты – небольшой сарай, где она может скрыться в случае нужды от дождя ли, от солнца ли…
А ещё нужда бывает, когда в гости к матери приезжает Саймон, младший сын хозяйки. Я с ним тоже познакомилась. Высокий, похожий на неуправляемого подростка. От двух жён у него двое детей, да один приёмный, но он ещё не остепенился и доставляет матери немало забот. Хорошо хоть – живёт не близ- ко. Но сегодня они с женой и двумя детьми тоже приглашены.
Вот он вышел на улицу, выгнал из гаража мотоцикл, за- тарахтел на нём, задымил по двору! Потом отворил ворота – и ворвался во владения пони! Тот немедленно по-стариковски Затрусил к своему сарайчику. Больше он оттуда не по- кажется, пока Саймон не уберётся со своим мотоциклом.
А Саймон уберётся не скоро – ему нравится, с его сломан- ным уже дважды пальцем и разбитым коленным суставом, носиться на большой скорости по пересечённой местности – вокруг озера по равнине и внезапно взлетать в гору! А по- том – с горы!.. Совсем, как мальчишка!