Там, где цветёт папоротник

Бутусова Лена

Хоть на дворе и стояла середина лета, вода в Белояре была холодной. Бьющие со дна ключи приносили ледяные струи из-под земли, делая воду невероятно вкусной и наделяя целебными свойствами. Каждый год в канун купальской ночи юные девицы купались в студеных водах Белояра. Умывались его колдовской водой, чтобы стать краше да силу женскую в себе пробудить. Ну, и знамо дело покрасоваться перед молодцами, которые, несмотря на показное ворчание старших, ходили подглядывать за юными купальщицами. А потом, в чародейскую ночь, среди тех молодцев, кто

подглядывал за девичьим обрядом омовения, девчата ворожили своего суженого. И не мог уже парень отказать той девице, которая выберет его в эту ночь своим нареченным.

Уже третий год Любомира, как и все ее подружайки, окуналась в Белояр. Как все они, нарядная, водила хороводы на холме после заката солнца. Но ни в прошлый, ни в позапрошлый раз ей так и не довелось прыгнуть через обрядовый костер. В первый раз девчат оказалось на одну больше, чем молодцев, и скромная Любомира осталась в стороне. А в прошлом году не к месту разразившаяся гроза разогнала всех празднующих, потушив купальские костры. Кому-то, впрочем, это не помешало шуршать по кустам до самого рассвета, но Любомира так и осталась без пары.

И в эту ночь у нее был последний шанс найти суженого.

Не пристало ученице деревенской ведьмы ходить в девках, ей женскую силу растить надобно. А как ее растить, коли молодца еще ни разу не касалась?

Остальные девушки, чуть помявшись, тоже поскидывали наряды и веселой гурьбой побежали купаться голышом. Любомира сомневалась дольше других. Зорким глазом окинула окрестности – нет ли подглядывающих. На холме, среди молодых сосенок ей почудилась мужская фигура.

– Любомира! Ныряй к нам! Водица – огонь! – позвала вторая подруга, Стожара. С синими глазами, с ярко-рыжими волосами, которые она тщательно выпрямляла, сплетая в косу. Но непокорные локоны все равно выбивались озорными колечками из прически, делая ее круглое личико веселым и лукавым.

И Любомира решилась. Стянула через голову рубаху, покосилась на сосенки… И, все-таки увидев там мужчину, с веселым визгом плюхнулась в воду.

– Подглядывают за нами, Весняна, – Любомира, отфыркиваясь, подплыла к подружке.

– Да, и пусть. Не запрещается ведь, – та игриво повела круглым плечом. – Это Марун, поселковый охотник.

– Марун? – Любомира пригляделась. – Точно, знаю его. Он мне частенько травки интересные с болота носит. Самой-то мне туда не дойти, а он, видать, хорошо лес знает.

– Травки? – Весняна звонко рассмеялась. – Да, он с тебя глаз не сводит. Куда только смотришь, Любаша?

Любомира присела глубже в воду, по самый подбородок, и покосилась на рощицу. Мужчина, не скрываясь, следил за купающимися девушками. Он был высок и статен, с темно-русыми отливавшими золотом волосами и такого же цвета бородкой. Не в пример многим поселковым мужикам, отращивавшим бороду лопатой, Марун следил за растительностью на лице. Его борода, всегда подстриженная, имела аккуратный и ухоженный вид. Когда охотник приносил ей травы, Любомира не раз ловила себя

на желании коснуться кудрявой бороды Маруна, но по понятным причинам сдерживалась.

– Мужик-то видный, – поддакнула Стожара, и Любомира неожиданно для самой себя зарделась, как наливное яблочко, опустившись в воду еще глубже, по самые уши:

– Только живет бобылем в лесу и угрюм, что еловый пень, – проворчала с показным недовольством. – Да, и старый он.

– Не старый, а оперившийся, – Весняна наставляла подругу, словно она была старшей в их паре, хотя на самом деле была на два года моложе Любомиры. – Ты вон, тоже почти что перезрела. На кой тебе юнец желторотый? У тебя бати-то нет, дом кому-то надо держать. Одна, поди, умаялась братца на горбу тащить?

Любомира только вздохнула, смерив подругу сердитым взглядом. Но Весняна была права. После смерти родителей Любомире нелегко было одной. Она потому и подалась в ученицы к деревенской травнице. Та всегда могла прикормить в голодный год, да и мудрости житейской ее учила.

??????????????????????????

– Говорят, супружницу у него лютый зверь загрыз, вот с тех пор он бобылем и живет в лесу, – еще одна девица, русоволосая Ярослава, подплыла к болтающим подружкам, косясь любопытным серым глазом на статного молодца.

Поняв, что его присутствие окончательно обнаружено, Марун решил спуститься с холма на мостки. С показным визгом, девчата попрятались в воду, хотя каждой из них льстило мужское внимание.

Самой смелой, как водится, оказалась Весняна. Она первой заговорила с подошедшим охотником:

– Чего смотришь, глаз не оторвешь, Марун Северный Ветер?

– Выбираю, которая из вас краше, – мужчина чуть усмехнулся, перебирая взглядом девчат и остановив его на Любомире.

– Так как же ты выберешь, коли мы в воде все сидим? – Весняна продолжала любезничать. – Давай, мы, что ли, покрасуемся перед тобой?

И попыталась встать.

– Весняна! – Любомира в ужасе схватила подругу за плечи, удерживая в ее воде, и сама ненароком приподнялась чуть выше, чем следовало, явив на всеобщее обозрение белоснежную нежную грудь.

При виде девичьих прелестей охотник хмыкнул и смущенно отвернулся, а девчата разразились заливистым смехом. Красная, словно маки с рубахи Весняны, Любомира снова окунулась в воду.

– Смотрите, не застудитесь, лебедушки, – не поворачиваясь, охотник заторопился прочь.

– Ты вечером-то к костру придешь? – Весняна кричала ему вслед. – Мы будем ждать тебя, Марун-охотник.

Ничего не ответив, Марун скрылся в прибрежных зарослях.

***

Со смехом и веселой болтовней девушки выбрались из озера. Любомира задержалась дольше других, внимательно осматривая окрестности, не остался ли где Марун подглядывать. Но охотник ушел совсем. И Любомира неожиданно для себя самой расстроилась.

– Любаша, не окоченела там еще? – Весняна окликнула подругу. – Вылезай, водица студеная, а тебе еще деток рожать.