Там, где цветёт папоротник

Бутусова Лена

Люди притихли, повернувшись к главному костру. А ведьма-травница продолжала, обратившись к Маруну:

– Какова твоя клятва перед лицом невесты, Марун Северный Ветер?

Охотник улыбнулся, глядя на Любомиру горящими глазами:

– Клянусь

любить и уважать мою супругу Любомиру, хранить и защищать наш дом.

Василина чуть кивнула и обратилась к Любомире:

– Какова твоя клятва, Любомира-травница?

??????????????????????????

Ведьмочка дрожала от волнения, словно осиновый лист на ветру. Венок в ее руках ходил ходуном – в отличие от Маруна для нее это был первый свадебный обряд. И Любомира искренне желала, чтобы он остался единственным.

Чистым и звонким голосом она произнесла:

– Клянусь любить и уважать моего супруга Маруна, хранить и защищать наш очаг.

Василина снова согласно кивнула и отступила в сторону от молодых, а они наоборот приблизились друг к другу. Любомира протянула венок Маруну:

– А это мой тебе дар, любый мой, как знак того, что наша с тобой любовь будет бесконечной, словно это сплетенное кольцо.

Маруну пришлось наклониться, чтобы Любомира смогла возложить венок ему на голову. Со счастливым видом охотник выпрямился и, сжав руку ведьмочки, привлек ее к себе:

– Все, теперь ты моя, Любомира.

– А ты мой, – девушка улыбнулась в ответ.

Охотник поцеловал уже не невесту – супругу. И она

ответила ему с радостью. И так они были увлечены друг другом, так искренне миловались, что даже не заметили, как разошелся народ с берега Белояра, раз развеялся туман над его гладью, унеся с собой гостей из Нави. И что остались они вдвоем у догорающего костра.

Марун поднял голову и огляделся. Увидев, что вокруг никого нет, стащил с Любомиры свадебный сарафан, она даже ойкнуть не успела. И осталась ведьмочка в одном только лишь венке.

– Идем, отпустим твое платье, – Марун потянул нагую Любомиру ближе к берегу, в темноту, и она послушно последовала за ним.

Светлым пятном на темной глади озера поплыл дорогой нарядный сарафан.

– Примите, духи предков, наш свадебный подарок, – ведьмочка проговорила ритуальную фразу. – И пусть это будет самая большая потеря в нашем доме, – добавила она уже от себя, с сожалением проводив взглядом красивый наряд.

– Пусть, – Марун эхом подхватил ее слова.

А потом подхватил на руки саму Любомиру:

– Но без этого платья ты еще красивее, так что не грусти о нем. Новое справим.

Ведьмочка обвила руками шею охотника, лукаво заглянув в его глаза, уже горящие в предвкушении главного таинства этой ночи:

– Непременно. Но пока что мне больше нравится без него.

В эту ночь до самого рассвета не спали мавки в Белояре.