Там, где любовь. Не всё так просто
Шрифт:
– Мне это и не нужно, - сказал Влад. – Это утопия. Что с Катей, что с Ритой. Ничего хорошего у нас не получится, и это надо признать, - он облокотился о стол и внезапно хлопнул себя по любу, - ах, да, я же хотел тебе предложить, - он полез в карман джинсов и, вытащив портмоне, раскрыл его. – Помнишь, я обещал дать тебе денег, когда они появятся? Они ещё нужны тебе?
– Для чего? – Егор уставился на друга. – Мне теперь не для кого стараться…
– Просто я подумал, раз ребёнок не твой, - пожал плечами Соколовский, - может, есть возможность ещё раз поговорить с Согдианой? Вдруг…
– У Согдианы всё в полном порядке, -
– Ты уверен, – Влад испытующе посмотрел на него, - что ничего нельзя исправить? А ты хотя бы попытался ещё один раз? Последний?
– Чёрт, - Егор опустил голову и стал рассматривать пустой стакан, стоящий перед ним.
В самом деле, что его останавливает? Он до сих пор болеет этой любовью, а что Согдиана? Не могла она забыть его, просто так взять и забыть, перечеркнув всё, что между ними когда-то было! А если могла? Но он сам виноват, он не смог справиться с возложенной на него миссией. Поздно. Или же нет?
Подумав ещё минуту, Егор понял, что не имеет смысла сомневаться, и решительно схватил свой телефон. Набрав незабвенный номер Согдианы, он с замиранием сердца принялся терпеливо слушать длинные гудки.
*******
Согдиана сидела в самолёте и ждала Вадима. Сегодня они улетали в Латвию. Вернувшись из Ташкента и предварительно убедившись, что с мамой теперь всё нормально, Согдиана ни минуты больше не стала возражать в ответ на просьбы Азарха покинуть Аргентину и начать новую жизнь у него на родине. Здесь их больше ничего не держало: брата Согдианы, Джамала, перевели отбывать заключение в Сибирь, на исправительные работы. Адвокат, нанятый для него Вадимом, так и не смог добиться сокращения срока, и суд приговорил осуждённого к шести годам лишения свободы. Несмотря на многочисленные расстройства по этому поводу, Согдиана понимала, что Вадим сделал для её брата всё, что только смог. На последнем свидании с сестрой, Джамал тоже попросил её не беспокоиться о нём и не терять время, а строить свою личную жизнь. Здоровье их матери отныне больше не под угрозой, а со всем остальным они справятся. Получив это напутствие, Согдиана немного успокоилась и постепенно смирилась с мыслью, что единственным разумным решением теперь будет уехать.
Самолёт стоял на взлётной полосе, и Согдиана, сидя в своём кресле, задумчиво смотрела в иллюминатор. До взлёта оставалось ещё минут пятнадцать, и Вадим отлучился в уборную. Погружённая в свои мысли, Согдиана не сразу услышала звонок мобильного телефона, а когда, наконец, услышала и взглянула на дисплей, то обомлела. Этот номер она до сих пор помнила наизусть. Помнила и боялась, что когда-нибудь он снова позвонит. Это был Егор.
Первой её мыслью было не поднимать трубку и выключить телефон, но ей тут же стало стыдно. Неужели человек, которого она любит больше жизни, не заслуживает того, чтобы попрощаться с ним в последний раз? Нет, она должна сказать ему…
– Алло, - голос её дрожал, но она ответила.
– Согдиана? – пока Егор слушал бесчисленные гудки, он забыл, с чего хотел начать, и растерялся. – Согдиана, нам надо поговорить, я…
– Егор, я не могу, - с опаской оглянувшись, тихо пробормотала она. – Я ответила, только чтобы…
– Согдиана,
– Это ты меня послушай, пожалуйста, - чувствуя, что слёзы подступают к глазам, прервала его Согдиана. – Прошу, прости меня за всё. Прости, что так получилось. Я сейчас улетаю, и мы больше никогда не увидимся…
– В смысле? Как улетаешь? – Егор в волнении подскочил на стуле. – Согдиана, подожди! Давай, я приеду в аэропорт! Ты не должна…
– Нет, я улетаю через считанные минуты, - донеслось до него. – Ты вправе злиться на меня, я знаю, что тоже виновата перед тобой, но по-другому я не могла!
– Согдиана, всё ещё может быть по-другому! – крикнул он. – Мы можем всё исправить! Пожалуйста, выходи из самолёта, ты не должна никуда лететь!
– Егор…
– Согдиана, я сегодня узнал результаты анализов, - частил он, - этот ребёнок, он не от меня, я тебе клянусь! Мы можем начать всё сначала, Согдиана! Мои дела скоро наладятся! Скажи, сколько денег нужно отдать этому Вадиму, и я всё верну! У меня кое-что отложено, и я найду ещё! А про него мы больше вспоминать не будем! Я…
– Егор, поздно, всё уже решено, - Согдиана уже не сдерживала слёз, она плакала. – Ничего не изменить. Я должна выйти замуж за другого человека. Я обязана ему слишком многим, и…
– Да как ты не понимаешь, что я люблю тебя?! – с отчаянием воскликнул Егор. В его глазах тоже показались слёзы, и, глядя на него, Влад сам чуть не пустил слезу, настолько жаль ему было сейчас друга. – Что мне теперь без тебя делать?!
– Я тоже очень тебя люблю, всегда любила, - выдавила она. – Но мы не будем вместе, как ни больно от этого. Назад дороги нет, прости меня! Прости и прощай, - не в силах больше продолжать этот разговор, Согдиана всхлипнула и положила трубку. Она выключила телефон и убрала его в сумочку. Заметив краем глаза, что к ней возвращается Вадим, она утёрла слёзы и постаралась сделать вид, что всё нормально.
– Всё хорошо? – от проницательных глаз Азарха не укрылось состояние Согдианы. – Что с тобой?
– Ничего, - она через силу улыбнулась и поспешила обратить свой взгляд к иллюминатору. – Просто стало грустно, и всё. Мы скоро взлетим?
– Да, ещё пара минут, и всё, - ответил Вадим и, сев рядом, пристегнул ремень. – Не грусти, впереди новая жизнь, - он ласково погладил Согдиану по руке.
Она молча продолжала смотреть в иллюминатор. Она просто не смогла больше ничего сказать.
*******
Спустя два дня, после исполнения своего коварного плана по соблазнению Влада, Маргарита, наконец, решилась сама позвонить Адаму. Внутри у неё было какое-то смешение чувств: о Владе она и вспоминать не хотела, но в то же время не могла не отметить того, что состоявшаяся «месть» её радовала. Она прекрасно запомнила полный отчаяния взгляд Кати, когда та вошла в спальню и увидела не слишком лицеприятную картину для себя. Всё получилось, вроде бы, как нельзя лучше, однако полного удовлетворения Рита почему-то не испытывала. Что-то словно не давало ей вволю насладиться своим триумфом над этими двумя предателями. Да ещё и тот ночной звонок Адама. Эти его обвинения в том, что она «предала его», к чему они были? Судя по тону, он был порядочно зол, но какая муха его укусила? Да, он с самого начала явно дал понять, что не в восторге от её плана, но это его личное мнение. Разве имел он какие-то права на неё? Что же он хотел показать ей своим внезапным выпадом агрессии?