Там, где любовь. Не всё так просто

manyana morkus

Адам полностью находился во власти песни, которую исполнял, поэтому и не спешил обращать свой взгляд в ту сторону, где стояла Рита. Что говорить, он и подозревать не мог о том, что она может придти сюда. Он просто привычно репетировал со своими музыкантами и больше ни на что не отвлекался.

Исполнив последний куплет песни, Ламберт круто повернулся на своих каблуках и, приблизившись к гитаристу, что стоял справа и наигрывал заключительные аккорды композиции, неожиданно дотронулся до его плеча и, выразительно посмотрев в глаза, недвусмысленно запечатлел на его губах короткий поцелуй. Хоть всё и случилось за считанные секунды, Маргарита успела заметить данный жест, так как ни на миг не спускала глаз с Адама. Музыка затихла, и, отступив на один шаг от парня с гитарой, Адам вдруг поймал обращённый к нему взгляд и с изумлением уставился на Риту. Так и не успев до конца проанализировать свои смешанные

чувства при виде дерзкой выходки человека, ради которого она только что пришла сюда, Рита поспешила скрыться из поля зрения присутствующих. Выбежав на воздух и глубоко вдохнув, она поймала себя на том, что ноги почему-то предательски дрожат и почти её не слушаются. Запахнув посильнее куртку, она сделала резкий шаг вперёд, но тут же была схвачена за руку. Обернувшись, она узрела перед собой растерянного Адама, который зачем-то пытался её остановить. С горечью усмехнувшись, она отдёрнула руку и бросила:

– Лучше вернись, а то замёрзнешь…

На улице дул пронизывающий ветер, а с неба сыпалось что-то вроде мелкого снега, вперемежку с дождём, но Адама, похоже, сей факт волновал в последнюю очередь, несмотря на то, что он выбежал за Ритой в одной тоненькой рубашке на голое тело. Никак не в силах подобрать нужные слова, он, наконец, сконфуженно пробормотал:

– Марго, я не думал, что ты придёшь. Почему ты не предупредила?

– Извини, - опять усмехнулась она, стараясь сделать невозмутимое лицо, хотя, получалось из рук вон плохо, - теперь я и сама вижу, что мне не следовало приходить.

– Почему нет? Ты сердишься из-за того поцелуя? – Адам с тревогой смотрел на неё. – Совершенно зря, Марго, он для меня ничего не значит. Это только часть шоу, и ничего больше, клянусь тебе…

– Вот как? – Рита прищурилась. – А ночью, со мной, ты тоже репетировал какое-нибудь шоу?

– Нет, - он отрицательно покачал головой и сделал шаг к ней, но она в тот же момент отступила назад. – Послушай, я честно скажу тебе, что мне сложно вот так сразу взять и оставить свой старый образ жизни и начать вести новый. Но всё то, что с нами было, - он поёжился от налетевшего порыва ветра, - для меня это прекрасно. Со мной никогда не было ничего подобного, правда. Я всего лишь хотел попросить: дай мне время. Тебе ведь оно тоже нужно, я знаю…

– Оно нам не поможет, - её слова прозвучали как приговор. Она опять хотела уйти, но Адам снова удержал её за руку и с какой-то грустной мольбой заглянул в глаза:

– Марго…

– Адам, нам лучше расстаться, совсем, - вздохнув, Маргарита уже более мягко, но всё-таки высвободила свою руку. – Не знаю, на что я опять рассчитывала, должно быть, совсем запуталась в своих чувствах. Поверь, так будет лучше.

– Марго, но я не хочу…

– Не называй меня так, - в её голосе вновь послышались раздражительные нотки, - меня зовут Рита, понятно? И вообще, забудь обо всём, что произошло. Это всё глупо, ей-богу, так глупо. Ни у меня, ни у тебя ничего не получится. Надо это признать. Адам, - она с безнадёжностью посмотрела на него, - хоть я и привыкла к тебе, но нам лучше прекратить общение. А теперь, позволь, я уйду…

Пользуясь тем, что он ничего не говорит ей в ответ, Маргарита развернулась и быстрым шагом пошла в сторону автобусной остановки. Она так торопилась уйти, потому что не хотела, чтобы он заметил слёзы, навернувшиеся ей на глаза, не почувствовал по голосу, что она вот-вот может расплакаться.

Но в этот момент ему было не менее горько, чем ей. Проводив её взглядом, Адам медленно вернулся туда, откуда пришёл. Спускаясь по лестнице, он чувствовал, как тревожно стучит сердце где-то глубоко в груди. Он должен забыть? Как будто это так легко…

*******

Спустя неделю беспробудной тоски по Согдиане, Егор с огромным трудом заставил себя очнуться и посмотреть на настоящее положение вещей трезвым взглядом. Все эти дни он только и делал, что пытался заглушить боль, причинённую ему. И пытался делать это, как обычно бывало, не без помощи увеселительных заведений города, частым гостем которых он оказывался в последнее время. Каждый раз, когда перед глазами вставал образ Согдианы, когда в голове звучали её последние слова, сказанные ему по телефону, Егор наполнял очередной стакан, и пил он до тех пор, пока не начинал терять способность рассуждать логически, а иногда и просто стоять на ногах. Иначе он не мог: от бесконечных мыслей о женщине, которую потерял теперь уже навсегда, Егору становилось нестерпимо плохо, порою до такой степени, что он боялся самого себя. Он боялся бредовых идей по поводу того, чтобы взять и покончить со всем этим, сотворив с собой что-нибудь. А без них не обходилось, ведь горечь его была слишком велика, и он не знал, сможет ли когда-нибудь оправиться и жить дальше. Сможет

ли он жить так, как раньше?

Он больше не предпринимал попыток связаться с Согдианой, да это было и ни к чему. Она была уже далеко, и Егор ничего не мог изменить. Она не захотела этого. А биться в закрытые двери он устал.

Проснувшись в один прекрасный день на полу в собственной кухне, Егор поднялся и, сходив в душ, вернулся на прежнее место. Кухня, как, впрочем, и вся квартира, были в ужасном запустении. Кругом валялись какие-то вещи, за которые он просто начинал запинаться. Потратив несколько часов на то, чтобы привести своё обиталище в относительный порядок, он с облегчением выдохнул и опустился на диван в гостиной.

Определённо, так продолжать больше нельзя. Просмотрев свой телефон, Егор нашёл кучу пропущенных вызовов и вспомнил, что вот уже больше недели не отвечал ни на чьи предложения о проведении корпоративов, то есть, на возможную работу он попросту наплевал. Ему было настолько всё равно, что он пустил всё на самотёк и теперь только и делал, что деградировал, скатывался вниз. Пора было заканчивать с самобичеванием и взять себя в руки. Надо лишь собраться с духом и сделать это. А также сделать для себя самое главное: забыть о Согдиане и учиться жить самостоятельно. Отныне нет такого понятия как «Егор и Согдиана», есть только он один, и ему придется мириться с этим, придётся привыкать к такой жизни.

После обеда Егору позвонил Влад и с тревогой поинтересовался, как приятель чувствует себя. В какой-то момент он тоже чуть было не поддался депрессии, накатившей на него, и не последовал примеру Егора: пить без меры, чтобы заглушить тоску. Однако его вовремя вернул к действительности продюсер, Константин Шотаевич, вызвав на студию для работы над новыми проектами. Планов в работе у Влада сейчас было очень много, так же, как и свежих идей. Только чаще всего он был задействован в них один, без Димы Бикбаева. Дима в последнее время только и делал, что опекал Настю: она ведь была в положении, и влюблённые переживали за здоровье будущего ребёнка. Кроме того, Дима был увлечён своими думами по поводу сценической деятельности. Вот уже месяц как он переписывался по Интернету с парой ребят, которые были восхищены его стихами (а их он тоже писал), и выдвинули предложение о совместной работе, а именно, писать музыку на стихи Бикбаева. Он пообещал хорошо обдумать данное предложение, и пока медлил советом. Однако, высказав свои мысли продюсеру, он, как ожидалось, не услышал негатива в свой адрес, а как раз наоборот. Константин похвалил стремление Димы заявить о себе и своей музыке, он без всяких иллюзий должен был признать, что группа «Бис», можно сказать, постепенно изжила себя. Да и Влад теперь с уверенностью мог претендовать на звание самостоятельного артиста, отдельной творческой единицы. Он хорошо вырос за это время, и вполне мог составить конкуренцию более опытным певцам. К тому же, армия его поклонников непрестанно пополнялась с каждым днём, и это не могло не радовать. А Дима изначально склонялся к немного другой музыке, и сейчас у него появился шанс реализовать свои мечты, открыть для себя какой-то новый мир. Поговорив на днях, Влад с Димой всё-таки решили, что в творчестве у них разные дороги, и, в последний раз посоветовавшись с продюсером, единогласно решили прекратить существование группы. Контракт с Владом продюсер намеревался продлить ещё на пару лет, а Дима заявил, что на пару месяцев возьмёт некий тайм-аут, по крайней мере, до того момента, пока у них с Настей не родится ребёнок.

Договорившись с Владом, что они увидятся вечером, Егор решительно поднялся с дивана. Нужно было привести себя в порядок и съездить в пару мест насчёт работы. Так или иначе, жизнь продолжается. Кроме того, было ещё кое-что, о чём Егор думал уже не один день, и насчёт этого следовало хорошенько поразмыслить…

*******

По приезду в столицу Латвии, Согдиана и Вадим Азарх поселились в двухэтажном доме, в самом центре. Несколько недель Вадим занимался исключительно рабочими делами, после чего, вернувшись однажды вечером домой, торжественно объявил Согдиане о том, что они незамедлительно могут пожениться. Он хотел сделать девушке предложение по всем правилам, но она сказала, что в данной формальности нет нужды, и она полностью полагается на его вкус в выборе кольца и всего остального. Устраивать пышную свадьбу Согдиана тоже не хотела, и в этом Азарх неожиданно поддержал её. Он заявил, что для него важен сам факт заключения брака и то, что с ним вместе будет женщина его жизни. Тем более, родственники Вадима сейчас находятся далеко и не смогут присутствовать на возможном торжестве, да и мать Согдианы осталась в Узбекистане, а подруг в Латвии у неё пока нет. Таким образом, оба они сошлись во мнении просто скромно расписаться и продолжать жить вместе уже на законных основаниях.