Там, где любовь

manyana morkus

Она не успела договорить, потому что услышала шорох из коридора. Дима тоже прислушался. Дверь в гостиную была приоткрыта, и их легко можно было заметить, а Настя не хотела этого, путь это могла быть даже Таня. Она метнулась к стене и попыталась спрятаться за одеялом. Дима опустился рядом и заботливо прикрыл её. Шаги постепенно стихали: должно быть, кто-то просто ходил в туалет. Настя хотела встать и уйти к себе, но Дима неожиданно обнял её сзади, не говоря ни слова. Так они лежали где-то полчаса, после чего обоих сморил сон.

********

Согдиана продолжала

терзаться противоречивыми мыслями по поводу Егора. Она пыталась разобраться в том, что между ними происходит в последнее время. Что он чувствует к ней? Да, его по-прежнему влечёт к ней, он не может сдерживать порывы своей страсти. Порой ей даже казалось, что ссоры и расставания с ней подогревают его сексуальный интерес, что, когда они не находятся в отношениях, секс становится насыщеннее и ярче, чем тогда, когда они вместе, и у них всё хорошо и спокойно. Может, его устраивает это? Но ведь так не должно быть. Он продолжает встречаться с Настей, как ни в чём не бывало, а что же ей теперь делать? Сказать ему прямо, что хочет вернуть всё? Но не будет ли она при этом выглядеть навязчивой? Не испытает ли только большее унижение от сложившейся ситуации? Согдиана не знала, как ей поступить, поэтому всё время находилась в какой-то прострации, в бесконечных раздумьях и переживаниях. Ещё вчера она улетела на гастроли во Францию. К слову, наши ребята тоже должны были появиться там, только днём позже. Неделя отдыха закончилась, и снова начинались трудовые будни.

Настя Приходько, после ночи, проведённой у Тани Богачёвой, тоже начала терзаться. Она ушла из объятий Димы только под утро. Нет, у них ничего не было, с этим она могла себя поздравить. Но только с этим. Что творилось в её душе, мало кто смог бы понять. Да что там говорить, она и сама не всегда понимала себя. Всё это время в её голове отчаянно билась мысль, к которой она себя приучала: Дима предатель, и нет ему прощения.

Вот только привязанность её к нему почему-то не хотела слабеть. И с этим надо было бороться. Но как? Если он всё ещё не даёт ей проходу? Да ещё все эти письма, намёки, слова раскаяния. Нет, ему нельзя верить, нельзя. Она сделала это дважды, и поплатилась. Но почему же, чёрт возьми, в груди что-то ноет и ноет, не давая ей покоя? Почему она не может стереть его из своей жизни? Она должна!

Вернувшись домой, Настя начала снова укладывать чемоданы. Сегодня после обеда они улетали во Францию. Когда она заканчивала сборы, ей неожиданно позвонил Егор. И сказал, что им нужно поговорить. Да, она и сама давно хотела разобраться с этими странными отношениями. Ведь ничего хорошего из них так и не вышло. Егор уверял её в успехе их союза, а сам без зазрения совести проводил ночи с Согдианой. Да и сама она тоже хороша. В общем, постарались на славу, но теперь предстояло покончить раз и навсегда с этим цирком…

*******

По прибытию в Париж, артисты расположились в гостинице. Концерт был назначен только на завтра, а сегодня нужно было отдохнуть и выспаться после перелёта.

Разложив вещи, Настя уселась на диване и услышала тихий стук в дверь. Она поднялась

и открыла.

На пороге стоял Егор.

– Привет, – улетели они порознь, поэтому сегодня ещё даже не виделись. – Как ты?

– Проходи, – кивнула она и претворила за ним дверь. Он нерешительно опустился на краешек дивана.

– Вчера мы поругались, – начал Егор, – и я не решился заводить этот разговор, но…

– Ты извини, если слишком сильно распсиховалась, – вставила Настя, присев рядом. – Не знаю, почему так получилось. Накипело, наверно…

– Ты тоже извини, – ответил Иващенко и кашлянул. – Но я хотел поговорить о другом. Знаешь, за последние дни кое-что изменилось…

– Я понимаю, о чём ты, – снова перебила его Настя, заметно нервничая.

Воцарилась пауза, после чего оба они непроизвольно выдали:

– Все уже разболтали…

И в недоумении посмотрели друг на друга.

– Так-так, – протянула Приходько и хмыкнула.

– В общем, прости, – сказал Егор.

– Ты меня тоже прости, – она вздохнула.

– Я тут вчера думал, думал, и… – он запнулся. – Нам, наверно, лучше будет расстаться…

– Знаешь, я то же самое хотела сказать, – подхватила Настя, глядя на него.

– Прости меня, – Егор посмотрел куда-то в сторону. – Я просто понял, что не хочу делать тебе больно. А переломать себя у меня никак не получается…

– Ты о чём?

– Сама знаешь, – вздохнул он, опустив глаза.

– О Согдиане? – осведомилась она.

– Ну, конечно, – произнёс он как-то грустно. – Прости меня, Настя. Я искренне хотел быть с тобой, начать новую жизнь, сделать тебя счастливой, но… я не хочу обманывать…

– Ладно, – Приходько стукнула ладонью по дивану. – Не вини во всём себя. Я ведь тоже вела себя небезупречно…

– Бикбаев? – Егор вопросительно взглянул на неё.

– Да, Бикбаев, – безрадостным тоном призналась Настя. – Но я не хочу об этом говорить, потому что сама не знаю, в чём причина. Извини, Егор…

Некоторое время они молчали, не зная, что сказать. На душе у обоих было как-то пусто.

– Ты была права, – наконец, проговорил Егор, приподнимаясь. – Нам не нужно было начинать это. Всё осталось бы как есть, если бы мы были друзьями. Но я тебя не послушал, и вот результат…

– Только не надо из пустого в порожнее, – поморщилась Настя. – Всё уже сказано. Твоя констатация факта здесь теперь совершенно ни к чему…

– Я просто хотел извиниться, что не оправдал твои надежды, Настя, – пояснил он.

– Что за бред, – она тоже поднялась с дивана. – Оправдал, не оправдал. Ты вообще знаешь, какие у меня были надежды, а? Может, всё гораздо сложнее, чем ты представляешь…

– Я сделал тебе больно? – он хотел подойти и взять её за руку, но она отстранилась.

– Лучше оставь меня одну, Егор, – отмахнулась Настя. – Пожалуйста. Не хочу больше ни о чём говорить…

– Хорошо, прости, – Иващенко не стал прекословить и вышел за дверь.

*******

Н другой день, после концерта, Таня Богачёва встретилась в кафе с Согдианой.