Там, где любовь

manyana morkus

– Ты так считаешь? – отсмеявшись, проговорила Приходько. – Брось, они же так стараются, несчастные. Так хотят, чтобы у них что-то вышло…

– Да ладно, – Егор поднялся из-за стола. – Только не начинай сейчас говорить о том, что всё это гадко, нельзя разрушать какие-то пары, и так далее. Я говорю прямо, что хочу их развести…

– Ну, Егор, – укоризненно покачав головой, протянула Настя, тоже встав, – знаешь, что я тебе скажу?..

– Что?

– Ты прав! – выпалила она и опять рассмеялась.

*******

На улице Дима поймал такси.

Ему нужно было заехать в одно место за документами, но Согдиана попросила сначала отвезти её домой. У неё не на шутку разболелась голова. Бикбаев не стал спорить, и сказал, что скоро и сам вернётся.

После того, что произошло в гостях, Согдиана чувствовала себя ещё хуже, чем раньше. Ей было по-прежнему невыносимо видеть рядом Егора, а он ещё и зачем-то поцеловал её. Конечно, когда он делал это, внутри у неё всё сжималось, и она готова была сдаться, но, как только это заканчивалось, ей становилось ещё больнее, морально и физически. Видимо, душевная болезнь начала отражаться и на самом здоровье: голова болела ужасно. Сейчас Согдиана хотела только одного: принять лекарство и уснуть. До вечера ещё оставалось несколько часов. Лететь куда-то в таком состоянии она просто не могла.

Едва она приняла таблетку и легла, где-то в сумочке требовательно зазвонил её мобильный телефон. Сначала Согдиана хотела не подходить, но телефон просто разрывался, он продолжал звонить снова и снова. Видимо, кто-то очень хотел непременно достать её.

Найдя телефон, Согдиана снова легла и посмотрела на дисплей. Так и есть, звонил Джамал, её брат. Только его нравоучений ей не хватало для полного счастья. Именно сейчас, когда она в таком состоянии…

– Слушаю тебя, – вздохнув, она ответила.

– Ошибаешься, сестрёнка, – донеслось до неё сквозь какой-то невыносимый треск (наверно, неполадки на линии или что-то в этом роде). – Это я тебя внимательно слушаю! Ничего не желаешь мне объяснить?

– Джамал, если ты будешь кричать, лучше сразу прекратить разговор, – пробормотала Согдиана. – У меня ужасно раскалывается голова, мне плохо…

– А мне, думаешь, хорошо?! – взвился тот, откашлявшись. – И когда же ты соизволишь мне объяснить, что опять происходит в твоей непутёвой жизни, а?..

– О чём ты? – с какой-то безнадёжностью отозвалась она.

– О чём? А вот о чём! – бросил Джамал. – До меня тут дошла информация, что ты себе какого-то хахаля нашла! Так?

– Нет, я…

– Будешь отпираться? Нет смысла! – не дал ей вставить и слова брат. – Я уже в курсе! Что-то часто ты стала в любовь играть, не находишь?!

– Боже мой, какая любовь, Джамал, – взмолилась Согдиана, – я…

– Значит, нет любви? Ещё лучше! – гаркнул тот. – Теперь ты без любви интрижки заводишь, да?! Молодец, сестрёнка! Порадовала, ничего не скажешь!

– Джамал, ты опять раздуваешь из мухи слона, – простонала Согдиана. – Господи, моя голова…

– Твоя голова пустая! – крикнул он. И, подумав секунду, уже другим, спокойным, но строгим тоном добавил:

– Значит, так. Как только мне позволят дела, я приеду. И если ты, не

дай Бог, к тому времени не забудешь свои бредни и не помиришься с Георгием, то пеняй на себя! Поняла?

– С Георгием? – ахнула Согдиана и схватилась за голову. – С каких это пор ты его уважать стал?

– С тех пор, как понял, что моё уважение к тебе может такими темпами вообще сойти на «нет»! – выпалил тот. – Последний раз говорю: хватит меня позорить! Возьмись за ум! Иначе рискуешь потерять всё, что у тебя есть! – с этими словами он плюнул и отключился.

********

Спустя сутки, ребята были уже в Швеции.

Когда они прилетели и обосновались в гостинице, было уже за полночь. Ближайший концерт должен был состояться только следующим вечером, поэтому у всех было время отдохнуть. Но простым сном дело не ограничилось. А всё потому, что сегодня у Марка Тишмана был день рождения. Ребята порадовали его подарками, ну, а он, в свою очередь, не мог не организовать небольшую вечеринку в своём гостиничном номере.

Дима Бикбаев не разделил общих интересов и не принял участия в праздничном застолье. Настроения не было. Он стоял у себя в номере у окна и курил, когда в дверь неожиданно постучали.

– Войдите, – разрешил он, подумав.

Дверь открылась, и на пороге показались Маргарита с Юлей.

– Можно с тобой поговорить? – поинтересовалась Рита.

Дима только вздохнул и жестом пригласил их пройти.

– Почему ты сидишь здесь один? – спросила Паршута, подойдя к нему. – Не веселишься вместе со всеми?

– Нет настроения, – равнодушно отозвался Бикбаев, выпуская дым изо рта.

– Дим, ты одумаешься или нет? – Рита приступила к главному. – Помирись с Владиком, ему так тяжело…

– А мне ещё тяжелее, Рита, – парировал тот и покачал головой. – Нет…

– И что ты собираешься делать? – упёрла руки в бока Юля. – Вы же были одной командой!

– Не знаю, – скривился Дима и облокотился о подоконник, вглядываясь в темноту ночи. – Я размышляю над этим. Может, уйду из группы…

– С ума сошёл?! – ахнула Маргарита. – Подумай о людях, для которых это важно!

– Но я ведь тоже человек, – повернулся к ней Бикбаев. – Что я должен, переступать через себя? Я не могу! Влад отдалился от меня, как и все вы! Вы теперь общаетесь с Пупсом. А на меня наплевали.

– Дим, со мной когда-то тоже никто не общался, – попыталась провести параллель между ситуациями Рита. – Было и такое время. Но я исправилась. Пойди и ты на компромисс, сделай первый шаг…

– Нет, не хочу, – упрямо бросил он. – Вам легко говорить. Вы получаете удовольствие от общения с людьми, подобными Пупсу…

– А что в нём такого страшного? Он тоже человек, имеющий право на ошибки, – не согласилась Юля.

– Конечно, теперь и ты его защищаешь, – с горечью констатировал Дима. – Уж от тебя-то я совсем не ждал такого, Юля. Так повестись на этого недоноска. Он же сначала был с Согдианой, потом с Ритой, потом с Настей. Ты четвёртая на счету! Как тебе это, нравится? Подбирать после всех!