Там, где любовь

manyana morkus

Толкнув ногой дверь в свой номер, он прошёл и, не зажигая света, опустил Согдиану на кровать. Несмотря на то, что он был порядочно пьян, у него всё-таки хватило сообразительности вернуться и запереть дверь. Быть может, тем самым он решил предотвратить возможное бегство Согдианы, если она вдруг взбунтуется. Отчасти Егор оказался прав: пока он совершал данные манипуляции, Согдиана успела вскочить с кровати и зачем-то побежала в ванную.

Дверь она не заперла, и Егор беспрепятственно проник внутрь. Согдиана стояла возле ванны и растерянно теребила пояс своего платья.

– Хочешь принять душ? – с улыбкой осведомился

он и, подойдя к ней, включил воду. – Я тоже не против…

Согдиана ничего не ответила. У неё не было никаких слов. Она продолжала смотреть на него, чувствуя, как по телу пробегает мелкая дрожь. Протянув к ней руку, он стал расстёгивать платье. Согдиана стояла и даже не шевелилась. Она будто находилась в каком-то тумане. Взгляд её скользил по его рукам, она наблюдала за тем, как он снимает с неё одежду, сначала платье, потом нижнее бельё. Она словно видела всё это со стороны. Вслед за её бельём, на полу оказалась и вся его одежда. Согдиана не шевелилась. Она и не думала сопротивляться. А зачем? Зачем, если это и так произойдёт? Пусть происходит. Пусть он овладеет ей. Она согласна. Она умирает от желания, она хочет, чтобы он скорее к ней прикоснулся. Для чего же эти глупые игры в неприступность?

Он снова подхватил её на руки и шагнул в ванну. Опустив её, задёрнул штору и выпрямился. Не сговариваясь, они прильнули друг к другу и начали целоваться как безумные. Опустившись вместе с ним на колени, Согдиана плакала и смеялась, тонула в его поцелуях, гладила его плечи, волосы, запрокидывала голову назад, и душ обдавал её с ног до головы. В блаженстве закрывая глаза, она не переставала слышать его учащённое дыхание, оно обжигало её, и она растворялась в этой страсти, охватившей всё её существо, как и прежде, безраздельно принадлежащее только ему.

– Иди ко мне, иди, – с жадностью прижимая её к себе, шептал он, и все слова тонули в шуме воды. – Как же я тебя хочу, моя девочка…

С каждой секундой они двигались всё быстрее и быстрее. Согдиана задыхалась, в груди её бешено стучало сердце, в горле пересохло. Она раскрывала губы и жадно сглатывала капли воды, падающие ей в рот. Притянув Согдиану к себе, Егор откинулся на спину, и теперь она оказалась сверху.

– Ты хочешь меня? – срывающимся шёпотом спрашивал он, глядя ей в глаза. – Хочешь? Скажи…

– Да, – еле слышно выдыхала она, закрывая глаза и лаская его.

– Скажи это, хоть раз, скажи, – не успокаивался он, – я хочу слышать…

– Я хочу тебя, – простонала Согдиана, склоняясь над ним.

– Я твой, сладкая. Только твой…

*******

Согдиана проснулась, почувствовав, что мёрзнет. Она открыла глаза. В номере было уже светло. Повернув голову, она увидела рядом Егора. Они лежали совершенно раздетые. Нащупав где-то у ног одеяло, она потянула его на себя, чтобы укрыться. В этот момент открыл глаза Егор. И, посмотрев на неё, проговорил:

– Привет…

Согдиана лишь смущённо кивнула в ответ и опустила голову обратно на подушку.

– Поговорим? – осведомился он, приподнимаясь на локте и глядя ей в глаза.

– Если у тебя есть, что сказать, я слушаю, – тихо ответила она.

– Конечно, есть, – отозвался Иващенко. И, без лишних предисловий, выдал:

– Будешь со мной?

Согдиана замерла.

– Ты же совсем недавно говорил мне, что у тебя другая девушка,

новая жизнь, – напомнила она, спустя минуту, – что ты больше не хочешь меня видеть, и никогда не будешь со мной…

– Я врал, – спокойно проговорил Егор, не отрывая от неё глаз. – Ты знаешь сама, что я люблю тебя, и ничего не могу с собой поделать.

– Я не знаю, Егор, – с сомнением протянула Согдиана, присаживаясь на постели. – После всего, что было. Стоит ли нам снова начинать? Если у нас нет будущего?

– А с кем у тебя есть будущее? – он тоже резко сел. – Может, с Димой Бикбаевым? Ты серьёзно, что ли?

– Не знаю, – с какой-то безнадёжностью повторила она, обхватив колени руками. – Я уже ничего не знаю…

– Слушай, может, ты действительно хочешь быть с ним, а? – Егор поднялся на ноги и встал прямо перед ней, уперев руки в бока. – Тогда мне, может быть, вам не мешать?..

Согдиана молчала. В ней боролись непонятные чувства.

– Что у тебя с ним было? – неожиданно резко поинтересовался Иващенко.

Согдиана вздрогнула и вся сжалась, не поднимая глаз.

– Ходили разговоры, что он спал с тобой, – неумолимо продолжал Егор. – Это что, правда?

Она не выдержала и, вскочив с кровати, хотела убежать, но он остановил её и, схватив за подбородок, прижал к стене и посмотрел в лицо.

– Ответь мне, это правда?..

Согдиана задрожала и отвела взгляд в сторону.

– Чёрт! – он в бешенстве толкнул её, и она приземлилась на постель. – Нет, нет! – и кругами заходил по номеру.

Согдиана поднялась. В глазах у неё блестели слёзы. Она нашла платье и стала одеваться.

– Я должен был предвидеть, я должен был, – сокрушался Егор, схватившись за голову. – Я ведь не поверил, когда услышал. Не поверил. А ты…

– Егор, я… – Согдиана молитвенно сжала руки. – Послушай…

– Уходи! – повернувшись к ней, выпалил он. В его глазах сейчас читалась такая безграничная ненависть, что Согдиана в страхе отшатнулась. – Убирайся отсюда…

Она подхватила свои туфли, разбросанные на полу, и, всхлипывая, прямо босиком выбежала за дверь.

******

Весь день Согдиана просидела у себя в номере взаперти. Она отказалась от еды, и не отвечала ни на какие звонки и стук в дверь. Сказать, что она была подавлена, значит, не сказать ничего. Она чувствовала себя полностью растоптанной, да что там, самым ничтожнейшим существом на белом свете. На что она рассчитывала, на что обрекала себя? Она всего лишь действовала по велению сердца. И опять оступилась. Только теперь всё обстояло намного хуже. Если раньше её тяготила одна только зависимость от Егора, то сейчас прибавилась ещё и его ненависть. Он окончательно откажется от неё после того, что узнал. А разве не этого она добивалась? Разве не хотела любыми способами отвернуть его от себя? Так что ж теперь, радоваться? Чему? Тому, что два разных человека, сами того не подозревая, втоптали её в грязь? А она этому поспособствовала. Никто не заставлял её ложиться в постель с Димой, она намеренно на это пошла. Правда, не для того, чтобы очернить себя, а чтобы прогнать Егора из своей жизни. Кажется, у неё получилось. Но удовлетворения она ничуть не испытывает. Ей больно и стыдно. Она морально раздавлена. И боль эта гораздо сильнее на фоне сегодняшней ночи любви, проведённой с мужчиной всей её непутёвой жизни.