Там, где мы служили...
Шрифт:
Не больше ста метров. Стометровку он бегал в школе за одиннадцать секунд. Но здесь снаряжение и склон. Прыжок. Джек упал. Перекатился. Отполз. Кучка земли, за которой он прятался, взлетела вверх, метнулась в глаза юноше, словно живая. Действуя по наитию, Джек вскочил, побежал снова — пулемёт молчал, и англичанин неожиданно увидел его совсем близко. Пулемёт. И пулемётчика. Его белые от бешенства глаза. И руки, быстро заправляющие новую ленту. До них — этих рук, этих глаз — было не больше десятка метров, и пулемётчик, видя, что не успевает, привстал и схватился за кобуру на боку.
Первое, что попалось Джеку под пальцы — рукоять финки. И англичанин метнул её — от бедра.
Один из белых, ненавидящих глаз —
В ДОТе открылась бронированная, посечённая осколками, дверь. Высунувшись, кто-то что-то крикнул встревоженно — и дёрнулся обратно, но Джек выстрелили внутрь из подствольника, в два прыжка достиг проёма и вломился внутрь — где пахло порохом, бетоном, кровью и стироформом. [7]
7
Загуститель, применяемый для производства напалма.
Он никогда бы не подумал, что ДОТы такие огромные. Трое, выскочившие из соседней комнаты (!!!), набросились на него со штыками наперевес — убить и закрыть дверь! Любой ценой! Джек отбивал удары автоматом — штык был сломан, финку он не вытащил из трупа, до тесака добраться не давали… Он мог только защищаться — не давать себя убить — не давать захлопнуть дверь. И не отступать. Статуи не отступают. Он — статуя, монумент, вросший в исщербленный бетон пола. Всё.
Выскочили ещё двое, державшие в руках сапёрные топоры. «Сейчас, — прорвалась мысль, — они меня кончат. Вот это и правда — всё.» Занося топор, вбок — мешал потолок — один пробивался к Джеку, отталкивая троих первых и оскалив в напряжении зубы.
— Пусти! — Джека оттолкнули. Иоганн перехватил топор уже в размахе, рванул и ударил «хозяином», не желавшим выпускать оружие, об стену. Тот даже не пискнул. Швейцарец крутнул топор, обрушив его на второго — тот подставил своё оружие и заорал, захлебнулся; удержать удар не хватило сил, руки вывернуло, полотно топора Иоганна вошло в голову до топорища… Не вырывая оружия — было некогда — Иоганн повернулся, перехватил махди, замахнувшегося на него штыком, за ствол автомата и за рваньё на груди, вскинул его перед собой, как соломенное чучело, и швырнул в двоих последних. Джек даже двинуться не успел — он лишь снова поразился тому, как быстро при его росте и весе движется швейцарец. но, не шевелясь, англичанин увидел, как вторая дверь, в соседнюю комнату, откуда неслись выстрелы…
— Закрывается! — взвизгнул Джек, тыча автоматом.
Иоганн был бы очень плохим солдатом, если бы не понял сразу, что к чему. Прыгнув к двери таким прыжком, что позавидовал бы какой-нибудь кенгуру, Иоганн заклинил её — упёрся спиной в срез двери, а ногой — в косяк.
Дверь остановилась. Очевидно, у закрывавших её солдат из расчёта были под рукой только пистолеты, потому что Джек услышал заполошные частые выстрелы; Иоганн задёргался всем телом, в голос ругаясь на родном языке, но с места не сдвинулся. Достаточно было кому-нибудь выстрелить в лицо, и…
Ворвавшийся в блиндаж Эрих просунул под ногой Иоганна ствол РПД:
— Химмельдоннерветтер, шшшшайзекюббель… [8] — конец ругательства обрубила очередь. Иоганн свалился в сторону, РЖ на нём дымился, шлем — тоже. Он, оказывается, нагнул голову и сейчас мотал ею, как оглушённый на бойне бык.
— Ребра переломало… это точно… — мучительно прохрипел он. — Хелен, флажок скорее, а то нас тут сейчас свои же…
Оторвав от установленной на столе рации антенну, Елена быстро нацепила на неё алый флажок Рот и, выставив в бойницу, помахала
8
Чёрт вас побери, лоханки с дерьмом… (немецк.)
Десант выполнил свою миссию…
…Без особого интереса все смотрели на идущие мимо колонны с танками во главе. Потом Эрих поднялся:
— Пошли наружу, — угрюмо сказал он, — тошно мне здесь.
— Помоги встать, — попросил Андрей, опираясь на плечо Дика. А Джек сказал:
— Схожу за Анной, — и добавил: — Ей плохо там. Одной.
«Встречное сражение окончилось нашей решительной победой. В 12.05. противник начал отступление по всему фронту, сейчас отступление переросло в бегство. Глубина нашего продвижения на 18.00.
– от 10 до 80 км.»
«Подразделения англо-саксонской армии вышли к берегу моря Чад, завершив рассечении бандитской армии противника надвое.»
«„Форт Большой Шлем“ блокирован конфедеративными ротами.»
«„Синими беретами“ брошены почти вся техника и тяжёлое оружие.»
«Потери десанта на 12.0 составили 211 человек убитыми и пропавшими без вести. Подсчёт продолжается…»
5
Убирали трупы.
Прекратилась стрельба, и — бок о бок — непримиримые враги разыскивали раненых и оттаскивали мёртвые тела. Это было необходимо, и на два часа беспощадное истребление прекратилось, словно его и не было.
Но что оно было — и что оно вот-вот должно возобновиться — помнили все. И сторонились друг друга, стараясь не замечать, даже если враг проходил рядом.
2-е сидело на краю траншеи. Все молчали в лёгком отупении. Иоганн чистил нож. Елена бинтовала Жозефу разрубленную ладонь. Дик, расстегнув ремень шлема, сидел, закрыв глаза, рядом с лежащей Анной… Густав равнодушно смотрел на носки сапог. Ник то и дело отпивал из фляжки и после каждого глотка опускал голову. Джек аккуратно, методично проверял и оправлял снаряжение. Эрих замер, закрыв лицо ладонями. Андрей, смоля в стиснутых зубах сигарету шипящими затяжками, осматривал простреленное бедро.
Остановившийся на противоположной стороне капитан «синих беретов» — невысокий, но крепкий, с жёстким лицом — без особого интереса наблюдал за своими врагами. Всё его лицо было покрыто сплошным слоем пороховой гари.
Джек перетянул плечевые крепления РЖ и поднял голову. И застыл. Потом — оттолкнулся от земли и легко перескочил траншею.
— Ты куда? — спросил тут же Иоганн.
— Сейчас… я сейчас… — почему-то косноязычно сказал Джек и поспешил за уже уходящим капитаном, вглядываясь в его спину. Наконец — позвал: