Там, где нас не ждут
Шрифт:
Да, видно, не привыкли местные к тому, что им может отдавать приказы ребенок. Мартин явно обескуражен всем происходящим, и думаю, бобик этим слегка воспользуется, напоет обо мне каких-нибудь легенд и небылиц. Вот почему-то уверен я в этом, и все.
Лечение прошло в штатном режиме, только в этот раз, как требовал бобик, я пропускал ману алтаря через себя и только потом очищенной или преобразованной энергией напитывал плетение. Больно было ужасно, но бобик мухлевать не давал, весь процесс контролировал от начала и до конца. Вымотался я весь, ни сил, ни маны в закромах, и подзарядиться бобик не разрешил, все одно и то же трындит — еще не время, еще
И я провалился сознанием в прекрасный лес с высокими гигантскими деревьями, окружающими стеной город с роскошным золотым дворцом. Эмоции били как гейзеры, едва не сжигая меня накалом ощущений: счастья, покоя и гармонии. Я растворялся в раскинутом вокруг тумане забвения, который, обволакивая, уносил меня ввысь, и с высоты птичьего полета я созерцал бескрайние просторы величественного леса, залитого ласковыми лучами солнца.
Вдруг я увидел себя в храме среди прекрасных белокурых высоких людей. И в сознании вспыхнуло негодование, что это не жалкие людишки, а прелестные, великие эльфы, знаменитые своей красотой и мудростью. Они повелевали миром, пока эти грязные безмозглые гномы и их приспешники — людишки не стали требовать слишком многое, и тогда и началась война, война на уничтожение. Ненавижу этих грязных животных, уродов, возомнивших себя разумными, скотов…
И далее в том же духе! Подобное нагнетание эмоций нарастало как снежный ком, как лавина. Я разрывался от ненависти ко всему человеческому.
«Я — совершенство, — кричал во мне посторонний голос, — я венец творения, его высший талан…»
И тут я внезапно вспомнил сюжет передачи, что видел по телику в прошлой жизни, про Гитлера. Который тоже с пеной у рта кричал с трибуны о превосходстве великой арийской расы точно так же, как кричит сейчас баритон у меня в голове про эльфов — этих венцов… Следом предстал перед глазами пылающий Рейхстаг в мае сорок пятого, и жалкие толпы пленных немцев, что шли нестройными тысячными колоннами по улицам Москвы.
И напор ненависти, захлестнувшей меня, навеянной чужой волей, сошел на нет. Меня отпустило, чужой голос растаял и исчез — похоже, навсегда, и я вновь ощутил себя качающимся над зеленым морем леса; я вновь наслаждаюсь долгожданным покоем, и меня ласкают теплые прощальные солнечные лучи и чарует чудесный вид заката, что окрасил небосвод в багряный цвет… О боги, как же я счастлив!
ГЛАВА 5
Если это был мой первый сон в этом мире, то он был наполовину прекрасным, наполовину ужасным.
Я потянулся, выгнув спину. Спасибо Хэрну, накрыл меня одеялом и не поднял утром ни свет ни заря… Вдруг надо мной склонилась лохматая башка бобика, а чуть дальше маячила испуганная физиономия Хэрна. Опять что-то со мной не то, если такое приветствие с утра! Ни тебе «здрасте!», ни тебе «привет!»…
— Малыш, ты меня слышишь? — на непонятном диалекте эльфийского языка произнес Хэрн, выглядывая из-за туловища бобика.
— Ты что так коверкаешь прекрасный язык?.. Еле тебя понял… А на общем тебе что, слабо общаться? И что тут за врачебный осмотр происходит? — спросил я, вставая. — Хэрн, подай мои шмотки, пожалуйста.
«Это наш малыш! Точно! — пронеслась в голове фраза бобика. — Успокойся, Хэрн, тебе не придется прислуживать всю оставшуюся жизнь темному эльфу! — И уже обращаясь ко мне: — Как спалось?»
— Так себе,
«У тебя, видимо, да! Уж очень сильные эмоции в ментал ты излучал, причем совершенно противоположные. Не расскажешь?»
— А покормить? Я тут, можно сказать, с голода подыхаю, а они — «расскажи да покажи»… Есть хочу! Вот во время завтрака и поведаю вам страшные тайны эльфийского леса!
Надо было видеть эти испуганно-удивленные рожи. Я не удержался и расхохотался.
— Ой, не могу… ой, уморили! Это же надо — воспринимать все так всерьез?! Успокойтесь, олухи, никакие тайны эльфов я не узнал, и узнать не мог. Ведь так, бобик? — успокоившись, спросил я.
Тот еще раз внимательно меня осмотрел, помолчал и выдал:
«Я не знаю. Если бы победил эльф — вернее, его эфирное тело, то да, мог бы, — ошарашил он меня, — но ты оказался намного сильнее, и это для меня, несомненно, радостное событие, но, с другой стороны, возникает уже слишком много противоречий, связанных с тобой, что вызывает массу неприятных вопросов, не задавать которые становится очень тяжело».
— Ты хоть сам-то понял, что сказал?.. Нет никаких неясностей и противоречий. Я просто устал от той жизни, что была у меня ранее, я хочу выжить здесь и сейчас. Я не буду рабом, чего бы мне это ни стоило. Не придумывайте несуществующих проблем и неясностей. Я весь перед вами, полностью открытый, — с этими словами я распахнул руки в стороны, представ перед ними абсолютно голым, — и во мне нет второго дна. Я обоих вас люблю и уважаю, но сами знаете, у каждого из нас есть тайны, которые знать остальным совсем необязательно. И у меня тоже есть такая тайна. Воспринимайте меня таким, какой я есть, как это делаю я в отношении вас. И будет тогда нам всем счастье. Хорошо?
Собеседники явно удивлены поворотом разговора в такое русло. Удивлены и раздосадованы, наверняка хотели вдвоем припереть меня к стенке и прояснить для себя интересующие их моменты. А вот хренушки вам, не на того напали, нас научили так выкручиваться, что поймать на слабо или прижать неприятными вопросами — практически нереально.
— Я не слышу, господа, правильного ответа на мой вопрос!
«Хорошо! — за обоих ответил бобик. — Какие планы у вас на сегодня?»
— Что значит «какие»? Есть обычные, и есть необычные. К обычным мы можем отнести занятия магией на полигоне, а к необычным — обустройство квартиранта на постоянное место жительства… и пора Хэрну что-то придумать с лошадьми. И кое-кто мне кое-что задолжал, прикарманив чужое имущество, — Хэрн при этих словах совсем поник головой, — да и с подарками в виде доставшихся вещей надо разобраться. Дел — вагон и маленькая тележка. А тебе, бобик, кто-то обещал отличный шашлык. Так что даже и не знаю, когда все это нам успеть… Но сначала я хочу поесть, и если меня сейчас же не накормят, то я съем что-нибудь другое, например, Хэрна! К тому же сегодня у нас намечается беседа, и не стоит забывать о жаждущих пройти на нашу территорию, если, конечно, такие имеются.
— Два каравана со стороны малой реки сегодня утром подошли! — браво доложил Хэрн.
— Вот! И о них надо позаботиться, а вечером бобик отдаст мне то, что обещал, впрочем, если ты, Тузик, готов, то можно и сейчас.
«Нет, только вечером, после ухода гостей. Ты сам приготовься к вечерней беседе, потому что разговаривать с герцогом будешь в основном ты».
— Ладно, мы пошли. Хэрн, забери одежду жертв, и побрякушки их не забудь, после завтрака покажешь мне. До вечера, бобик. Пока!