Там, где нас нет
Шрифт:
Принц представил себе это дело и замотал головой.
— Ничего не выйдет.
— Это почему же?
— А потому, любезный мой сэр, что вот мы с вами идем какую уже неделю и в основном прекрасно уживаемся, если не считать прискорбную стычку возле моста. Не то будет, когда каждый из нас встретится лицом к лицу с самим собою, да еще многажды повторенным. Мне, например, другие претенденты на престол ни к чему — и без того, чаю, дорога к трону окажется весьма тернистой. А вы, достойные сэры Джихары, непременно передеретесь между собой.
— С какой
— Вы чрезвычайно противоречивый человек, сэр брат, и в каждом из вас обязательно начнет проявляться какая-нибудь одна черта, неприятная другим Джихарам… Я уже не говорю о сэре Будимире — тут полетит столько перьев, что мы до конца жизни сможем торговать подушками и перинами.
Жихарь стиснул зубы и задумался так, что стало заметно.
— Точно, — сказал он. — Иной раз, бывает, так бы и дал сам себе по зубам.
Особенно если за дело.
— Вот я и говорю. Но тревожит меня другое. Раньше я думал, что подобное место может существовать только в неразгаданных трудах древних философов, а оно, оказывается, есть на самом деле…
— Что за место? — насторожился Жихарь и взялся за меч.
Схватились за оружие и все остальные рыжие богатыри.
— Древние именовали его — Дурная Бесконечность… — прошептал Принц.
— Вона как… — шепотом же ответил Жихарь. — И что же, нам тут теперь до смерти скитаться?
— Не знаю — Возможно, эти достойные господа подскажут нам что-нибудь.
Побратимы подошли к сидящим. Оба незнакомца были уже в летах, в бородах, при морщинах. На одном был золотистый атлас, на другом серебристый. Между ними на плоском камне лежала доска, расчерченная черными и белыми полями.
На доске стояли шашки — золотые и серебряные, под одежду.
— Играют в тавлеи, — шепнул Жихарь. — Я тоже горазд. А ты?
— Случалось, — ответил Яр-Тур. — Только вот такой странной игры видеть не приходилось…
И верно — золотые шашки стояли на белых полях, а серебряные на черных.
Оттого, что игроки двигали своих пехотинцев в разных направлениях, ничего доброго не происходило: оба играли как бы каждый в свою игру, не поражая фигур противника и не теряя своих.
— В Дурной Бесконечности, — сказал Принц, — как раз и должно быть таким развлечениям. Клянусь честью, если бы они метали кости, каждый раз выпадало бы равное число.
— Да, — сказал Жихарь. — И сказку тут рассказывают все время одну и ту же — про белого бычка…
— Вы тоже изучали философию, сэр брат? — оживился Яр-Тур.
— Не пальцем делан, — напомнил богатырь. — Вот ты, братка, понимаешь, о чем они говорят?
Игроки говорили — вернее, повторяли одно и то же.
— Первична, — молвил один, двигая шашку.
— Нет, вторична, — возражал другой и делал встречный бесполезный ход.
— Первична!
— Нет, вторична!
Но драться почему-то не лезли. И не надоедало же им! Зато быстро надоело Жихарю. И всем остальным Жихарям.
Богатырь наклонился, тяжелой лапой смешал все шашки на доске и проворно расставил их в надлежащем порядке. Игроки с испугом глянули на него,
— Теперь другое дело. — Жихарь выпрямился и удовлетворенно присвистнул. Не было уже ни вблизи, ни вдали никаких иных возвышенностей, кроме этого холма, и лишних людей тоже не было — все сгинули.
Игроки пожали друг другу руки, посмотрели на побратимов и, не поднимаясь, начали отвешивать им земные поклоны.
— Не за что, — скромничал Жихарь. — Вам бы это даже малый ребенок мог подсказать. Вы кто, люди добрые?
— Пилорама, — сказал игрок, которого звали Пилорама.
— Вшивананда, — сказал игрок, которого звали Вшивананда.
Представились и побратимы, причем Принц наступил Жихарю на ногу и свирепо прошипел, что им-то, молодым, надлежало назвать свои имена первыми.
— Простите, отцы, за невежество, — тут же повинился Жихарь. — А вы кто будете?
Пилорама и Вшивананда поглядели друг на друга с недоумением и развели руками.
— Да вот играем… — сказал Пилорама. А по глазам его видно было, что не имеет он, Пилорама, и малого понятия о том, кто он такой и что тут делает.
— А что вы тут делали? — не унимался Жихарь.
Принц опять напомнил ему, что вопросы должны задавать старшие, но у игроков, видно, лишних вопросов не было.
— Спор наш весьма важен в онтологическом смысле, — сказал Вшивананда в золотистых одеждах. — Как, по-вашему, материя, она первична или вторична?
Безымянный Принц охотно принялся высказывать свое просвещенное мнение на этот счет, а Жихарю и сказать было нечего. Он пораскинул умом и подумал, что драбаданские колдуны решили поставить двоих самых умных сторожевым постом, но от великого ума часовые Пилорама и Вшивананда забыли о своих обязанностях и предались бесплодным умствованиям. «Были бы вы помоложе да попались бы мне на службе — пропали бы вы у меня на самых черных работах», — решил он.
Умный спор между тем опять пошел по кругу:
— Первична!
— Вторична!
— Это как посмотреть! — восклицал Яр-Тур.
Тут Жихарь с тревогой заметил, что на равнине там и сям начинают потихоньку прорастать бугорки.
— Хватит! — рявкнул он. — От ваших разговоров мы опять угодим в эту… которая дурная!
Спорщики замолкли. Бугорки разгладились.
— Пойдем отсюда быстрее, — сказал Жихарь. — Видишь, и Будимир тревожится.
Значит, все-таки застава это, но хитрая.
— Прощайте, достопочтенные старцы, — сказал Принц. — С большим удовольствием продолжил бы наш разговор, но время не ждет.
— Как раз у нас-то время и ждет, чтобы наступить в надлежащее время, — сказал серебристый Пилорама.
Тут его сопернику пришел в голову другой, не менее важный вопрос:
— Скажи мне, отчего солнце вечером бывает красным?
— Я скажу тебе, потому что оно смотрит в ад, — отвечал Пилорама.
— Скажи мне, отчего солнце вечером бывает красным? — не унимался золотистый Вшивананда.