Там, где нет тебя
Шрифт:
— Это вы меня простите. Я не должен был быть здесь сегодня. Это случайность, — мужчина нервно, дергано вздыхает, словно пытается подобрать слова.
Он что, ненормальный? Я влезла в его дом, а он еще и извиняется? Точно ненормальный… боксеров по голове часто бьют…
— Это ведь ваш дом. Зачем вы извиняетесь? Это я нарушила ваш покой. Мне правда очень неловко. В любом случае, я уже ухожу.
Аня быстро делает шаг в сторону выхода, и снова упирается в выросшего впереди нее стеной мужчину.
— Останьтесь, — голос мужчины низкий,
А вот теперь ей становится страшно.
Точно ненормальный… маньяк какой-то, глаза сверкают, как у безумного… кто его знает, что у него там в голове. Надо успокоиться. Хоть бы не заметил, что она нервничает.
— Это исключено, — Аня сама удивляется холоду своего тона, пусть видит, что она его не боится.
— Послушайте, ночь на улице, куда вы пойдете? — он вдруг резко хватает ручку её чемодана, и его рука вскользь дотрагивается до её пальцев. Как током ударило…
Аня судорожно начинает вспоминать, как себя надо вести с такими, как он. Кажется, главное — не спровоцировать агрессию.
Спокойствие… только спокойствие…
— Я найду гостиницу, — она осторожно тянет ручку на себя, но что её жалкие потуги двухметровому увальню? Он даже глазом не моргнул, удерживая чемодан всего двумя пальцами. Она бы оставила его ему и бросилась бежать, но вдруг вспомнила, что положила туда паспорт и обратный билет.
…Да что ж так не везет сегодня…
— Ближайшая гостиница — в Вене, и я не уверен, что там есть свободные номера в такое время.
…Тебе какое дело? Вот же привязался… Больной… точно больной… на всю голову.
— И все же я попытаюсь, — Аня дергает свои вещи со всей силы, и у нее опять ничего не получается. Этот верзила просто непробиваем.
— Хорошо, — вдруг произносит мужчина. От неожиданности Аня замирает на месте истуканом. — Тогда я поеду с вами, — добивает он её.
…Только этого не хватало.
— Зачем?
— Как зачем? Тоже сниму себе номер. Или вы полагаете, я смогу заснуть в этом доме, зная, что несколько минут назад выгнал из него на улицу беззащитную женщину. Вы за кого меня принимаете? — лицо мужчины превращается в каменную застывшую маску, густые брови сходятся на переносице и серые, цвета грозового неба, глаза выносят ей приговор — казнить, нельзя помиловать.
Шок… Аня делает шаг назад. Каблук цепляется за выступ, и она падет… В голове пусто
… позор… чудесное завершение вечера… на полу чужого дома, в чужой стране, у ног чужого мужчины… как там у них в боксе?… Нокдаун? Нокаут?
Ноги почему-то болтаются в воздухе. Дышать тяжело. И жарко… Почему так жарко? Нос уткнулся во что-то мягкое и теплое. Запах… такой знакомый… откуда она знает этот запах? Одеколон…Андрюшин любимый одеколон.
Она подняла голову. Лицо мужчины так близко… так непозволительно близко…
— Пустите.
её осторожно, словно драгоценную статуэтку, ставят на пол, но она отчего-то не ощущает его твердости. Тело горит огнем от дерзости
— Оставайтесь, дом огромный. Вы мне совершенно не мешаете. Я все равно завтра собирался уехать. Но если вы не останетесь, мне придется уехать сегодня.
Он что, намекает, что она ему весь вечер испортила? Или…
— Вы что, меня шантажируете?
— Пытаюсь, — вдруг совершенно искренне признается он, и улыбка прорезает его лицо, словно трещинка гранитную плиту. Он становится похожим на нашкодившего мальчишку. Так смотрел на нее Тема…
— Зачем? — ошеломленно спрашивает она.
— Не знаю как уговорить вас остаться. Я устал жутко. Не хотелось бы бегать за вами по Вене всю ночь.
Аня недоверчиво разглядывает его огромную фигуру. Атланты бы позавидовали. Ему и небо по плечу. Разве может такой устать? Или может? Он ведь всего лишь человек… Боже, как стыдно. Она действительно совершенно не подумала о нем… Еще и за ненормального приняла… Человек устал, пришел домой отдохнуть, а тут она… хочется провалиться сквозь землю.
— Извините. Похоже, мне все-таки удалось испортить вам вечер, — Аня не знает, куда спрятать глаза. Личное пространство человека неприкосновенно, она слишком хорошо знает эту непреложную истину, и вот теперь она сама, как варвар, пересекла запретную черту.
— У вас еще есть возможность все исправить, — мужчина смотрит на нее с улыбкой и, кажется, совсем не злится на нее за причиненное неудобство. Что он задумал? Это что, очередной шантаж?
— Поужинайте со мной. Тут недалеко есть ресторан.
Ну, конечно… дурочка… нашла кого жалеть…Так вот что ему нужно! Решил получить очередной трофей на вечер. Впрочем, от такого, как этот, другого и не ожидала. Бабник…
— Я не хожу в рестораны, — ей хочется сказать еще какую-нибудь гадость, чтобы он, наконец, отвязался от нее, отдал чемодан и позволил уйти.
— Тогда, может, вы что-нибудь приготовите? Вы не подумайте ничего… Я просто есть очень хочу. Последний раз в обед пил чашку кофе. У меня сегодня тяжелый день был, — его слова падают ей на голову, как капли дождя, смывая злость, раздражение и зарождающийся где-то глубоко внутри гнев.
В глазах мужчины нет и намека на лукавство или флирт. Он спокоен, серьезен и… кажется, действительно устал и голоден. Да что с ней сегодня такое? Человек есть хочет, а ей везде происки мерещатся…
— Хорошо.
— Влад, — Аня отрешенно смотрит на протянутую ладонь, можно подумать, она не знает, кто он такой.
— Анна.
Он забирает чемодан, и надежда покинуть сегодня этот невозможный и дом, и его еще более невозможного хозяина тает, как лед, случайно упавший в горячую чашку чая.