Там, где правит любовь
Шрифт:
Полине с трудом верилось, что она оставляет позади дворец, царя с царицей, великого герцога Людвига, Маргариту и придворных — всех тех, кто должен был завтра отправиться с процессией в Санкт-Петербург.
Будто бы читая ее мысли, принц сказал:
— Все будут считать, что мы, как и многие другие, поехали вперед, чтобы встретить свадебную процессию. Это даст нам время удалиться от города, прежде чем нас хватятся.
Они ехали быстро, ветер дул им прямо в лицо, говорить было трудно, и Полина ничего
Она только сжала пальцы Максимуса, и он понял, что девушка полностью доверилась ему.
Полине показалось, что до Санкт-Петербурга они добрались гораздо быстрее, чем она ожидала.
На железнодорожной станции, которая еще только строилась, служащие торжественно приветствовали принца.
Он говорил по-русски довольно бегло, и Полина, которая тоже понимала этот язык, услышала, как Максимус говорит им о некой специальной миссии, порученной ему лично императором.
Их проводили к вагону, прицепленному к обычному составу, и девушка с удовлетворением отметила, что их места, вопреки ее ожиданиям, достаточно удобны.
Когда поезд наконец тронулся, принц пояснил:
— Нам повезло. На свадьбу приехал какой-то немецкий князек, и я приказал, чтобы его вагон предоставили в наше распоряжение.
— Стоило ли это делать? — спросила Полина.
Принц улыбнулся:
— Семь бед — один ответ! Он говорил по-английски. Полина сдавленным от волнения голосом призналась:
— Я все еще боюсь… что царь… каким-нибудь образом попробует остановить нас.
Поезд уже отъехал от станции и постепенно начал набирать скорость, хотя все еще двигался в черте города.
Полина смотрела на дома, дворцы, купола и шпили, проплывавшие мимо, и сердце у нее замирало от страха.
На любой станции шпионы и полицейские из Третьего отделения могли задержать их.
Принц тем временем отцепил от пояса саблю, чтобы устроиться поудобнее.
— Не бойся, дорогая, — сказал он, поймав взгляд Полины. — Пока все идет хорошо. Я убежден, что его императорское величество да и сам граф Бенкендорф спят сейчас сном праведников и ничего не заподозрят до окончания свадебной церемонии.
— Почему ты… так уверен в этом?
— Потому что любовь выше, чем мелкие людские дрязги, — ответил принц.
Поезд шел уже достаточно быстро, и Полине пришлось сесть.
Принц притянул ее к себе и бережно развязал ленты шляпки. Сняв ее и осторожно кинув на противоположное сиденье, он сказал:
— До чего же ты красива, и как я счастлив, что встретил тебя!
— Боюсь, что пока от меня одни неприятности, — ответила Полина. — И еще мне все кажется, что я… сплю.
Она выглянула в окно и увидела, что они уже выехали из города.
Лунный свет серебрил деревья. Дома становились все меньше, и вскоре поезд уже шел по сельской местности.
— Уже очень поздно, — сказал принц, —
— А они… могут?
— Ну, если только они полетят быстрее птиц или если царь получит телеграфные сообщения. Но это изобретение еще мало распространено в России.
— Надеюсь, ты прав, — неуверенно произнесла Полина.
— Я тоже. И я не собираюсь сидеть тут два дня и две ночи, дрожа от страха, раз я могу говорить тебе о своей любви и целовать твои нежные губы.
Он поцеловал ее, и Полина подумала, что счастье, которое она испытывает в его объятиях, стоит того, чтобы отдать ради него свою жизнь.
Она хотела, чтобы он целовал ее снова и снова.
Потом принц помог ей подняться, и они прошли в тот конец вагона, который был отгорожен от остального салона занавесью.
Принц отодвинул ее, и Полина увидела, что за ней стоит кровать, умывальник и даже некоторое подобие туалетного столика.
— Нам очень повезло, — сказал Максимус. — Я боялся, что придется терпеть все неудобства поездки в обычном вагоне. Но это вагон люкс!
— Надеюсь, его владелец будет не слишком против того, что мы его одолжили, — ответила Полина.
— Если я хоть что-то понимаю, железно-, дорожные чиновники ничем не отличаются от всех прочих чиновников в России. Они потребовали с меня солидную сумму за прокат этого вагона, и эти деньги, разумеется, останутся в их карманах, а царственный владелец будет долго недоумевать, куда мог исчезнуть со станции его вагон?
— Ну, нам-то жаловаться не на что — ответила Полина, и они рассмеялись.
Поезд слегка покачивало. Они стояли, держась за спинку кровати, и тут Полину осенило, что кровать в вагоне — одна. Она вопросительно взглянула на принца.
И снова он понял ее без слов.
— Я не только люблю тебя, моя дорогая, — сказал Максимус, — я почитаю и боготворю тебя. Я жду не дождусь, когда смогу обнять тебя, зная, что ты всецело моя, но это произойдет только тогда, когда ты станешь моей женой.
Полина вздохнула и опустила голову на его плечо.
— Я никогда, — продолжал принц, — никогда не осмелюсь причинить тебе боль или огорчить тебя. Все, что я хочу, любимая, это чтобы тебе всегда было хорошо.
Он поцеловал ее и добавил:
— Раздевайся и ложись спать. Не беспокойся, я найду, где можно с удобствами выспаться.
— Но ведь тебе нужны подушки и одеяло Принц поцеловал ее в щеку.
— Я благодарен тебе за заботу, но смею тебя заверить, все это здесь есть. Тот прусский князь, чей вагон мы позаимствовали, ехал не один, а со своими адъютантами.