Там, где тепло

Корнев Павел Николаевич

– Долго еще? – не выдержала наконец Марина.

– Вон уже, – указал Селин на торчащую из сугроба вентиляционную трубу, с которой срывались легкие облачка моментально растворявшегося в морозном воздухе пара.

Немного погодя послышались конское ржание, металлический лязг и крики людей, а потом в темноте замаячила длинная серая лента бетонного забора.

Перестроенный то ли из бывшего бомбоубежища, то ли просто цокольного этажа недостроенного цеха склад разместили за городскими стенами вовсе неспроста. Расчет делался на торговцев, ехавших из Города в Северореченск или обратно и не собиравшихся

продавать свои товары в Форте. Чем стоять очередь на воротах и тратить время на декларацию груза, многим было проще заплатить за пару суток хранения, а потом, разобравшись с делами, спокойно отправиться дальше.

На ночь подземный склад не просто наглухо задраивался, но и защищался всевозможными охранными чарами, поэтому ни исчадиям Стужи, ни залетным бандитам там ничего не светило. Да и прикормленные гарнизонные чины всегда были готовы кинуть на зачистку территории пару взводов вооруженных до зубов солдат.

В показавшемся бесконечным заборе наконец обнаружилась прореха, и мы прошли в боковые ворота, ржавые створки которых уже не первый год замерли в открытом настежь положении. Селин повертел головой по сторонам и зашагал к выстроившейся у входа в бункер веренице саней. Мужики в тулупах, меховых шапках и валенках до сих пор загружали в них мешки с удобрениями, а подсвечивавший себе фонариком паренек внимательно пересчитывал пакеты и карандашом делал в тетради соответствующие пометки.

Торговцы из Города тоже были тут: Михаил Григорьевич ни на шаг не отступал от кладовщика и, заглядывая ему через плечо, изучал гроссбух; Кирилл Ефимович ходил вдоль саней и матом мотивировал работников быстрее шевелить ногами, а Сергей беседовал с высоким худощавым мужиком, в облике которого проглядывало нечто волчье. Свет уличного фонаря высветил изуродованную многочисленными шрамами левую щеку, и я сразу вспомнил, что где-то уже видел этого типа раньше.

Да, точно – в Соколовском пересекались. Похоже, он за охрану обоза отвечает. А вон и четверо парней с винтовками и дробовиками поблизости с ноги на ногу переминаются. Взмерзли, бедолаги.

– Ты же говорил, что погрузка закончена! – рассердилась Марина.

– Заканчивают уже, – невозмутимо пожал плечами Денис. – А что?

– Я замерзла!

– «Ах ты, бедная овечка, что же бьется так…» – не подумав, пропел Напалм и немедленно получил носком зимнего сапога по щиколотке. – Ай, блин! Нельзя собственного охранника пинать!

– Да ну?

– Все, успокоились, – одернул их Селин. – Идем с хозяевами знакомиться, вон погрузились уже.

И в самом деле, Михаил Григорьевич оставил в покое кладовщика и направлялся к нам.

– Доброе утро!

– Утро доброе! – не снимая варежки, протянул я ему руку. – Все в порядке?

– Да! Селитру погрузили, можно выезжать.

– Вы со своими амулетами разобраться-то успели?

– Вчера еще с вечера сертификаты выдали. Просто не верится даже!

– Вот и замечательно. – Я не стал распространяться о своем в этом деле участии и указал на спутницу: – Это Марина, моя помощница. – Потом повернулся к пироманту и замялся: – А это…

– Константин, – представился Напалм, решив не светить свое прозвище перед посторонними. Логично…

– Константин у меня за охранника. И как бы нам разместиться всем

вместе?

– Не проблема. – Торговец обернулся и указал на сани, в которые, помимо пары мешков удобрений, погрузили только три выкрашенных зеленой краской деревянных ящика. – Размещайтесь. – Потом Михаил Григорьевич замахал руками и закричал на весь двор: – Выезжаем!

Мы поспешили забраться в сани, и хмурый бородатый возница, убрав в специальные держатели горизонтальную двустволку, взмахнул вожжами. Обоз начал медленно выезжать в ворота, и Напалм с недовольным видом завертел головой.

– Чего это мы самые последние едем? – понизив голос, пробормотал он. – Типа не жалко, если отстанем, что ли?

– Да кто ж сани с товаром в конец обоза поставит? – усмехнулся я. – Зато теперь за охрану будем.

– Мальчики, вы себе льстите, – покачала головой закутавшаяся поплотнее в шубу Марина и указала куда-то назад: – Смотрите.

И точно, стоило обозу немного отъехать от Торгового пятачка, как сзади пристроились сани с четырьмя вооруженными парнями. Теми самыми, что стояли неподалеку от жуткого типа с порезанной щекой.

Я устроился поудобней, закрыл глаза и, пробежавшись ясновидением по растянувшемуся обозу, с удовлетворением отметил, что обозники вооружены все без исключения. Но если гладкоствольных охотничьих ружей, винтовок, «дыроколов» и жезлов «свинцовых ос» хватало с избытком, то автоматического оружия, как ни странно, не было даже у охранников.

Две запряженные в сани коняги споро катили сани по присыпанной хрустящим снежком дороге; понемногу начало светать, и вскоре впереди замаячили заброшенные девятиэтажки. Выстроенные когда-то на самой окраине города дома не попали в кольцо охвативших центр Форта крепостных стен, и самые отчаянные – или отчаявшиеся? – деятели время от времени наведывались сюда за бесхозными стройматериалами. Вот только риск оказаться под завалом или схлопотать бетонным обломком по голове, на мой взгляд, совершенно не окупался получаемой от реализации прибылью.

Сразу после трансформаторной будки со снесенной напрочь крышей и обвалившейся стеной дорога вильнула в сторону, огибая заброшенный микрорайон, и я с облегчением перевел дух. Ехать через мертвый город не хотелось. Слишком уж сильно веяло оттуда тьмой, злобой и запустением. Простым людям всего этого не почувствовать, а ясновидящему после такой прогулки запросто нехорошо сделаться может.

– И долго ехать придется? – пробормотала Марина.

– Как поворот на Октябрьский будет, привал сделаем. Горячего похлебаем, – сообщил правивший санями дядька, в бороде которого серебрился иней. – А до Песчаного уже вечером доберемся…

– Караул! – прошептала девушка. – Я совсем закоченела!

– Селин бы тебе посоветовал за санями пробежаться, – ухмыльнулся Напалм, которому мороз был нипочем.

– Сам, Константин, пробегись, – сделав акцент на имени, огрызнулась наша рыжая – или уже не совсем рыжая? – спутница и достала небольшую фляжку. – Евгений, будешь?

– Коньяк?

– Коньяк.

– На работе не пью, – покачал я головой, и возница подавился смешком.

– Как хочешь. – Марина сделала небольшой глоток и спрятала фляжку обратно под шубу. – Тебе, Константин, не предлагаю, у тебя ружье. Заряженное.